Ты возьмёшь и проведешь меня через Вавилон
(с) песня “I fell you”
– С днём рождения, Мия.
Марго кривит губы в подобии усмешки и подходит ближе к столу, накидывая на чужие плечи мягкую кофту. Мия с трудом, но всё же приподнимается на локтях, позволяя укутать себя в кашемировую ткань. Тело отказывается слушаться и кажется каким-то тяжёлым, будто она толкает сама себя через толщу воды вверх. В итоге, удаётся сесть, и она непокорными подрагивающими пальцами цепляет кофту по краям, силясь запахнуть на обнажённой груди. Мия смотрит на женщину и раскрывает губы, а голос звучит иначе, по-странному с хрипотцой и придыханием:
– Как всё прошло?
– Сама посмотри. – Марго хмыкает и кивает в сторону.
Мия еле-еле поворачивает голову и в одном из многочисленных зеркал видит совершенно постороннее отражение. На неё в ответ смотрит худощавая девушка с волосами цвета капучино ниже плеч и мутными глазами неразличимого при слабом свете цвета, её кожа смуглее, чем у настоящего тела, и черты более острые, очерченные, будто выточенные из камня. Так непривычно. А затем она кидает взгляд на второй стол, но не находит там себя.
– А где… – Начинает Мия, но вошедший человек прерывает вопрос.
– Я всё закончил.
Это Алекс. Он входит в импровизированный алтарь и глядит на неё пристально, с нескрываемым интересом, и чему-то одобрительно кивает.
– Со всем разобрался?
– Да. Всё кончено.
Мия решает не вмешиваться в их диалог. Ей не интересно каким образом они подстроили самоубийство, ведь свою часть она выполнила ещё накануне: сочинённую ею предсмертную смс Алекс должен был скинуть прямо перед самим ритуалом. Сейчас куда важнее другое: они уедут, сегодня же уедут из этого города, страны, от этих людей, и начнут новую жизнь. Странное ощущение лёгкости и свободы наполняет тело предвкушением, и на душе становится совсем спокойно. Всё закончилось. Наконец-то. Мия Савицкая мертва. Да здравствует Мия!
– …документы. Мия, ты меня слышишь?
Да-да, конечно она слышит, вот только о чём это Алекс говорит? Видимо, тот всё понимает, потому что вздыхает, протягивает к ней руки и помогает сползти со стола, придерживая и прижимая к себе. Помнит, каково ему самому было, но Мия сомневается, что Лекс испытывал то же, что и она сейчас, ведь его тело было точной копией родного, а тут посторонний человек, с другими пропорциями. О том, как будет приспосабливаться к новому образу, она ещё успеет подумать, голова и без этих мыслей словно ватой набита, а ноги совсем не слушаются. Поддерживаемая со стороны, Мия всё-таки выходит из помещения на свежий воздух. Улица кружится перед глазами в ритме карусели, и даже привычные цвета кажутся другими.
– Ты знал, что каждый человек видит цвета по-своему? – Спешит поделиться замечанием Мия.
– Да. – Алекс кивает и помогает ей усесться на заднее сидение автомобиля, умещаясь рядом. – Я тоже заметил, когда очнулся.
– Забавно, – отстранёно замечает она и расслабляется.
Остаток дороги до аэропорта проходит в полной тишине, а там регистрация и снова мягкое кресло в бизнес-классе. Мия вновь проваливается в сон и не видит ничего: ни других людей, ни очередных загулов, ни Инес, ни Владислава. Владислав? Кто это вообще такой? Но она помнит… Помнит, с чего всё началось.
Как сказала ей Марго прямо перед ритуалом: «Существует одно простое правило: не спасай того, кто не хочет быть спасённым». А Мия отчаянно жаждала спасения. Желала уйти, убежать от прошлой жизни, от той, где не осталось больше ничего важного и нужного, где не было ни любви, ни семьи, ни счастья, где балом правил жестокий мир родственных душ.
***
Мие Савицкой было семнадцать, когда появилась метка, как и у всех в её возрасте. Восхитительные, пронизанные едва заметным голубоватым свечением буквы готическим шрифтом сплелись в знакомое имя чуть ниже тазовой кости. Она даже загуглила шрифт, но не нашла перевода его обозначению. «Werfus» выглядел красиво, но как-то оборвано, чужое имя в две строчки: «Владислав Янковский».
Несмотря на бойкий характер, она наивно предположила, что любить её будут обязательно и всем сердцем. Ведь так и должно быть! Ведь они – родственные души! Наверное, Владислав просто не хочет торопить события, ждёт свою предназначенную и также предвкушает их воссоединение. Иллюзии с треском рассыпались, когда в ту же ночь Мия различила яркую вспышку под закрытыми веками – сцену любви между двумя партнёрами. На теле мужчины из этого видения, чуть ниже тазовой кости при каждом движении очень ясно можно было различить лёгкий отсвет букв, складывающихся в известное: «Мия Савицкая».
Утром она ничего никому не сказала, только покосилась на довольного жизнью Владислава, не зная с чего начать, что сказать, и стоит ли вообще о чём-то заикаться. Она решила подождать и посмотреть, как сложатся обстоятельства. Ведь не может он не ощутить, что метку так и тянет к родственной, появившейся всего восемь часов назад? Не может ведь, верно?
В следующий раз видение настигло её в раздевалке. В этот раз у стены оказалась зажатой какая-то блондинка – Мия уверена, что где-то её видела. И всё те же отрывки, та же надпись и девичьи стоны, а знакомая ладонь зажимала припухшие от поцелуев губы.
