Ни одной вороны в этой кроне,
Вычурные веток чертежи,
Лист висит один, как посторонний,
Выросший над пропастью во ржи.
За окном октябрьская местность,
В чистом поле чистая стерня,
Старая и злая неизвестность
Так по-новому грызет меня.
Выхожу я взглядом на дорогу,
Там никто, никто не внемлет Богу!
Нету ни собаки, ни «газели»,
Сколько бы глазенки ни глазели.
Я сижу и пальцем безымянным
Вкрадчиво почесываю грудь,
Постепенно напиваюсь пьяным,
А потом вообще готов заснуть.
Буду я лежать один под пледом,
Но продолжу я соображать.
Лист последний, как объятый бредом,
Станет все отчаянней дрожать.
Он сорвется, вздрогнув напоследок,
Чтоб со мною рядом не висеть.
Голых, черных и бесшумных веток
Надо мной склоняться будет сеть.
