Пролог
Жить надо так, чтобы тебя помнили даже сволочи. Нельзя позволять им забыть о том, чего ты не можешь им простить. Предательство, например.
Тихо повернув ключ в замке я скользнула в темный холл нашего дома. Тишина. Мой муж уже спит, тем более приятный сюрприз его ожидает. Разбужу его нежно, настолько, насколько это может сделать соскучившаяся женщина. На цыпочках, стараясь не шуметь, проскользнула через маленький коридор в гостевую ванную, зажав в руке фирменный пакет, выуженный из брошенного прямо у порога, чемодана. Тонкое кружево цвета «бордо» село на уставшее тело неприятно, от чего кожа пошла противными мурашками. Застегнула на запястье браслет наручника, похожий на манжету обтянутую дорогим мехом. Зеркало отразило чокнутую тетку – извращенку, глядящую на свое отражение блестящими от возбуждения глазами. Две недели без обожаемого мужчины – тут любая одуреет. Этот сюрприз я приготовила спонтанно. Просто увидела в витрине торгового центра комплект белья моего любимого цвета и не смогла удержаться. А наручники… Ну, скажем это приятный подарок мужу. Ему нравится чувствовать себя альфой, а мне нравится ему угождать.
Спальня, погруженная во мрак, знакомая мне до всякой мелкой побрякушки, которую я так любовно обставила, вылизала, подстроила под наш с Федькой тихий семейный мирок, показалась мне странно чужой. Но я отринула эти дурацкие сомнения. Все как всегда. Что – то валяется возле кровати, брошенное неряшливым мужем. Завтра выскажу свое недовольство, а сейчас…
Я нырнула под одеяло, и провела рукой по разгоряченной коже лежащего под одеялом Федюни. Скользнула по плоскому животику, удивляясь шелковистости кожи благоверного. Все ниже, рука не споткнулась о резинку трусов, но это меня не насторожило. Муж часто спит без белья. Ниже.
– Ну ты и ненасытный,– прохрипел мой благоверный женским голоском, и я замерла, почувствовав пальцами совсем не то, что искала. Если точнее, анатомия ласкаемого мной тела не соответствовала представлениям о хомо сапиенс мужского рода. Вместо достоинства, вполне себе приличных размеров, я нащупала гладко выбритый лобок, без признаков тестикул и прочих мужских причиндалов. От осознания задохнулась, вскинула руку вверх. Пальцы уперлись в выпуклость женской груди, мне показалось, что я содрала ладонь об чужой заострившийся сосок. И теперь она саднила, как от пореза ножом.
– Феееедь,– испуганно прошептала незнакомка, явно осознав, что ее любовник лежит с другой стороны кровати и всхрапывает во сне. – Быковских, мать твою,– истерично взвизгнула бабенка, откидывая одеяло. Это ее движение привело меня в чувство, точнее вывело из ступора. Я уставилась на ладонь, которой совсем недавно ласкала чужое женское тело, открыла рот и заорала во всю мощь сжавшихся от гадливости и горькой злости, легких: «Сюрприз»
Лежать в кровати с мужем и его любовницей – удовольствие сродни пыткам на «ведьмином колесе». Лично мне показалось, что меня словно провернули несколько раз в мясорубке, а потом кое-как слепили обратно, забыв при этом сотню важных частей присобачить обратно.
– Быковских, это кто? – проблеяла голая баба, безуспешно кутаясь в моё одеяло. МОЕ любимое одеяло на гагачьем пуху. А я при этом лежала рядом с этой шалавой, не в силах даже пошевелиться, не то что слезть с прокрустова ложа. Как парализованная.
– Да, Быковских, кто это? – спросила я, пытаясь придать голосу нахальства и желчи. – И надень трусы, я тебя умоляю. Ты от страха выглядишь жалко, ну ты понимаешь, о чем я.
– Фень, это не то, что ты подумала…
Ну надо же, даже интересно стало, что же придумает успешный адвокат в столь недвусмысленной ситуации. Меня даже профессиональный азарт захватил, очень уж захотелось четко выстроенной линии защиты. Жаль, Быковских все же меня разочаровал.
– Эта женщина проникла в наш дом, чтобы меня подставить. Всем покоя не дает наше счастье. Происки обиженных ответчиков.
– Разочаровываешь ты меня, Феденька,– хмыкнула я и сдернула одеяло с испуганной бабы. А она ничего, фигуристая. И титьки силиконовые торчат задорно заострившимися сосками Прекрасная пара – у Дюши все поджалось и скукожилось, а у этой бляди заострилось. От этой мысли мне стало смешно и я истерично захохотала.
Отсмеявшись сползла с кровати, споткнулась о валяющееся на полу барахло прелюбодеев. Опа, плетка. Тяжелая плетеная ручка удобно легла в оскверненную руку, которую я автоматическим движением вытерла об кружевные трусишки обтянувшие мой зад. Затейники, мать их. Так вот чего не хватало любимому. Так вот о каком разнообразии он все вякал. Ну что ж, сейчас я его удовлетворю. Нежно приласкаю.
– Не надо, Фень,– взвыл Быковских, когда я обрушила на его спину первый удар свитых в косы, кожаных хвостов. Второй удар пришелся по поджавшимся яйцам изменщика. Федюня взвыл, заверещала шлюха лежащая в моей кровати, увидев, что я направляюсь к ней.
– Не ссы, не трону. Забирай свое, хм, профессиональное орудие и проваливай. Не терплю в своем доме дешевых блядей.
Девка молча юркнула с кровати, и сверкая голым задом, ломанулась в сторону выхода, забыв об одежде. Интересно, как она будет по улицам передвигаться? Да и черт с ней. Мне то какое дело. Я уставилась на скрючившегося буквой зю мужа, налитыми кровью глазами, и вдруг поняла, как устала. Буйство, так не свойственное мне, выжало последние силы. Я обвалилась на пол и зарыдала в голос. Рядом подвывал любимый муж. но мне до него уже не было никакого дела.
