– Добрый… день, – неуверенно произнес я.
– А! Лер Селин, проходите. Сегодня почти нет никого.
Я прошел к прилавку, стараясь не встречаться с продавщицей взглядом. – Погода нежаркая. Большинство в поле. Вот, к вечеру потянутся. Чего вам сегодня?
– Вот… – Селин протянул список и свой заплечный мешок пожилой супруге Пекущего. Потом парень достал из внутреннего кармана мешочек с деньгами. Тщательно пересчитал и выложил на прилавок семнадцать «ржавчиков» – потертых железных монет.
В лавке стоял замечательный запах свежайшего хлеба. Аж слюнки потекли. Я любил ходить в деревню к Пекущему. Мне нравилось вдыхать аромат свежеиспеченных булок, буханок хлеба и пирогов с начинкой. А еще нравилась дочка Пекущего.
Сестра говорила, что она дура набитая, но я так не думал. Велентия была очень умной. Не то что я. Она носила наряды с красивым рисунком. Однажды я набрался смелости и сказал, что у нее красивое платье. Она рассмеялась и сказала, что сама пошила. Мне одежду всегда подбирала мама или Прислуживающие. Или вместе. Если случай важный. На похороны, например.
– Селин, я собрала все. Ну, что застыл? Вот тебе еще пирожок в дорогу.
– Спасибо.
Мама всегда говорила, что приличия соблюдать надо везде. Что мы должны быть примером. Еще она говорила, что мне надо больше общаться. Поэтому я ходил в деревню за хлебом. И еще за разным другим. Сегодня я хорошо пообщался. Три… четыре слова сказал.
Я перекинул располневший мешок через голову и взял с подноса горячий маслянистый пирожок. Пирог оказался с луком, а я любил с мясом. Я пошел на выход из хлебного дома, на пути откусив добрую треть пирожка. Начинка оказалась луковая. Вкусно!
Я вышел на разбитую дорогу и не спеша зашагал к поместью. Сначала по привычке хотел вытереть руки о штаны. Мария заругает. Я достал чистый платок. В уголке было вышито мое имя. Мама сделала. Интересно, за грязный платок меня не заругают? Я убрал платок в карман. Ничего, сами как-нибудь вытрутся. Деревенские жители приподнимали соломенные шляпы или кричали приветствие. Я со всеми здоровался. Как учила мама.
Я вышел из центра деревни. Дальше дома стояли далеко друг от друга. Многие ограждены плетнем из тонких гибких веток. Возле дома Доющего на заборе висели старые раздолбанные глиняные кувшины и бутыли из-под молока. За молоком я ходил вчера. На пути мне попалась маленькая палочка. Я подобрал ее. Красивая. Остругать ее ножом немного и будет еще красивее. Я выставил палку к забору и ускорил ход. Кувшины издавали забавные звуки, когда я стучал по ним. И у каждого кувшина звук был разный. Плетень быстро закончился. Некрасиво. Я вернулся назад и еще раз пробежался. На этот раз звук получился лучше. Все равно некрасиво. Я еще два раза прошелся, пока не получилось красиво. Ну не совсем красиво. Просто мне надоело. Да и тетя Шамма будет ругаться, если я не успею к ужину. Мама любила свежий хлеб из пекарни. И сестра тоже. Отец же ел все с одинаковым выражением лица. Непонятно было, что ему больше нравится. Папа Калар сейчас был в отъезде. Еще около кварты. Он очень важный человек. Поэтому постоянно в отъездах. Я всю жизнь прожил в нашем доме близ Старобрадфеля. Был только раз в столице после переезда. Я не важный человек.
Я напрягся, пытаясь вспомнить правильное слово. Красивое. Не получилось. Мой старший брат тоже важный человек, как и папа. Он закончил универси…стет аж в самой столице. Город-муравейник, так говорил брат. Брат Вестр очень умный. Интересно, кто умнее – папа или брат?
Пока я размышлял о важных вещах, деревня кончилась. Сзади подошли деревенские.
– Привет, Голова. Чего тащишь?
Это была шайка Коста, которая каждый раз приставала. Иногда я играл вместе с ними. Но когда вокруг никого не было, они были плохие. И мне не нравилось, когда меня называли Голова. Я ускорил шаг.
– Я видел его возле отхожего места. Это он обед себе тащит!
– Ха-ха-ха!
– Голова, погоди. Дай посмотреть! Давай, если отгадаешь загадку, то дашь нам что внутри.
– Хлебом пахнет, – заметил кто-то.
Я не реагировал и еще ускорил шаг.
– Севан. Сходи глянь, че у него, – сказал Кост, не вынимая рук из карманов штанов.
– А че я-то? Он опять кидаться будет.
– Ну так увернись.
Убежать от шайки я не мог. Они бегали быстрее. Я уставал быстро. Наверное, им легче бежать, потому что они меньше весят. Вон Севан какой худой. Я перебежал на дорогу до поместья в поисках снарядов. Ага, вот они. Я оторвал от большого конского яблока по двум приличным кускам. И зарядил в Севана. Он был уже близко. От первого он увернулся, но второй кусок попал ему прямо в лицо. Подельники сзади заржали словно настоящие кони. Севан остановился и стал отплевываться и утирать лицо.
– Хрен я еще к нему пойду!
– Ха-ха-ха…
Компания Коста не стала за мной идти дальше. До дома было всего пару лир. Работающие на огороде крестьяне могли увидеть и пожаловаться маме. Я опять дернулся вытереть руки о штаны. За такое меня Мария точно наругает. Да еще маме нажалуется. Я сошел в поле и вытер руки о траву как смог.
Вскоре показалось возделанное поле с дождевыми канавами и грядками. У нас не было крепостных. Папа говорил, что это из-за неполного титула Владеющего. Мама наняла несколько десятков Прислуживающих, и те возделывали поля. Они и хлеб умели печь, но мама любила хлеб из пекарни.
