Все события в романе выдуманы,
все совпадения – случайны.
Автор
Глава первая
1
Кто-то похлопал Романа Загорцева по щекам. Просыпаться было больно и тяжело: подобно боксёру после нокаута, возвращающегося из небытия на этот свет. Роман застонал и долго и трудно размыкал веки.
Наконец, он открыл глаза, и постепенно сквозь мутную пелену перед ним проступили очертания существа в голубом халате и в голубой шапочке, склонившегося над ним. Незнакомец имел мелкие, невыразительные и до того аморфные черты лица, что по ним невозможно было определить, мужчина он или женщина. Кожа у него имела слегка багрово-синюшный оттенок. «Ну и рожа, – почти равнодушно подумал Роман. – Бр-р-р…Гермафродит-удавленник какой-то. Или я ещё во сне?».
Существо, увидев, что Роман пришёл в себя, широко и приветливо улыбнулось и произнесло мягким и высоким голосом:
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, – не слишком внятно и без особых эмоций произнёс Роман непослушными и ватными губами, по голосу визави определив, что перед ним всё же женщина.
– Назовите себя, пожалуйста, – очень вежливо и мягко попросила его собеседница.
– Роман…, – натужно говорил и соображал проснувшийся. И ему даже почудилось, что мозги в его черепной коробке работают со скрипом. Аналогично вращающимся шестерёнкам несмазанного механизма. – Меня зовут Роман…Роман Александрович…Загорцев.
– Поясните, если вас не затруднит, сколько вам лет? Когда вы родились? Кто вы по роду занятий? – тактично уточняла женщина, беседуя с ним, словно с несмышлёным ребёнком.
– Мне…Мне полных тридцать два года, – медленно отходя от продолжительного сна, уже громче прохрипел Роман, набираясь сил. – Я родился в две тысячи девяносто пятом году. Я – профессиональный футболист, разыгрывающий хавбек столичного армейского клуба, город Семихолмск. Капитан сборной Империи по футболу.
– Правильно, – удовлетворённо подтвердила незнакомка. И продолжила диалог: – Теперь постарайтесь вспомнить события последнего дня, когда вы уснули, и рассказать мне о них.
«Почему она меня расспрашивает? – чуточку сердясь, подумал Загорцев. – И почему я ей столь послушно о себе докладываю?…»
И на этой стадии размышлений пронзительный импульс в мозгу, родственный негативному информационному взрыву, воскресил в Романе былое. «Да ведь я же Загорцев Роман! – полыхнула внутри него реминисценция, смешанная с горечью, печалью и надеждой. – Я – всемирно известный спортсмен. Лучший футболист мира 2121, 2122 и 2126 годов. У меня есть семья. Я женат на самой красивой и, самое главное, на самой нежной женщине на свете – на моей милой Юлии. И у нас с ней двое очаровательных детишек: дочурка Леночка и сынишка Егорка…Что же ещё?…Что же ещё, что меня так гнетёт и гложет?…Ах да!…То страшное и ужасное! Что мне так не хотелось вспоминать: в тридцать два года я заболел скоротекущей неизлечимой патологией – ретро-вирус Энгама. И меня подвергли анабиозу с тем, чтобы оживить тогда, когда болезнь станет излечимой. И раз меня сегодня оживили, значит…Значит?… Значит!… А где же Юлечка? Где Леночка и Егорка?»
Загорцев попробовал поднять своё занемевшее непослушное тело, но лишь беспомощно и слабо затрепыхался в удобной капсуле, служившей ему ложем.
– Теперь вы вспомнили то существенное, к чему я вас подводила, – подтвердила женщина в голубом халате, глядя то на Романа, то на экран сфероидного компьютера, установленного неподалёку от капсулы. – Поздравляю вас с успешным воскрешением из анабиоза. Относительно вашей жены и детей я вас уведомлю позднее.
«Как…Как она проникла в мои мысли?!…Как она узнала про Юлю и про ребятишек? – поразился про себя Загорцев. – Я же ей ничего не…»
– Не удивляйтесь моей осведомлённости, – заботливо успокоила его женщина. – Просто ваш мозг подключен к электронному компьютеру-дешифратору, и аппарат трансформирует и транслирует преобразованные мозговые импульсы на монитор в вербальной форме. Вообще-то, вторжение в интимную сферу мыслящего существа строжайше запрещено. Исключение составляют только наши пациенты. Поскольку вы приходите в норму, сейчас я сниму с вашей головы тиару, и никто помимо вашей воли в ваши мысли более не проникнет.
С этими словами она освободила голову Романа от светло-серебристого колпака. Выполнив несложную манипуляцию, собеседница прямо на кресле, в котором она сидела, по воздуху отплыла к кубическому ящику – по-видимому, то был процессор компьютера. Пока женщина отключала прибор, Загорцев уже без всяких опасений быть подслушанным и вполне свободно разглядывал доктора и про себя делился впечатлениями о ней со своим внутренним «я».
«Плоская, как камбала, – с типично мужской беззастенчивостью разглагольствовал его внутренний голос. – Ни грудей, ни…кгм…Да и личико подгуляло. А уж про цвет кожи я и не говорю, бр-р-р… Хотя выражение доброты на нём располагает и подкупает. Проще говоря, Рома, первое впечатление – действительно самое верное: натуральный гермафродит. И приглядись: лопатки у неё выступают, образуя на спине едва ли не горб. Сутулая. Не иначе, физкультура и спорт для неё – пустой звук. С такой в футбол не поиграешь. Да и в чувственный массаж – тоже».
