Когда вы подолгу всматриваетесь в бездну, бездна, в свою очередь, всматривается в вас.
Фридрих Ницше
– Но ведь я точно знаю. – Она понизила голос и придвинулась почти вплотную. Он откинулся на спинку кресла, чтобы она не дышала ему в лицо. – Я знаю совершенно точно, что меня хотят убить!
И она горделиво выпрямилась, чтобы насладиться эффектом, повела очами и даже закинула ногу на ногу – со второй попытки.
«Ох-хо-хо, – подумал Архипов. – Кажется, я попал».
«Кажется, я влюбился, – сообщал один придурок другому в телевизионной рекламе. – Кажется, наш поезд ушел, – отвечал второй, менее романтический придурок».
«Кажется, мой поезд ушел», – вслед придурку решил Архипов.
– Что же вы молчите? – осведомилась она и сняла шикарно закинутую ногу. – Вы думаете?
– Думаю, – признался Архипов.
Он думал, зачем открыл дверь. Сидел бы в кресле, пил пиво и смотрел телевизор. Джентльменский набор, предел мечтаний любого мужчины.
Нет, черт побери, понесло его дверь открывать!
– Вы что?.. – вдруг встрепенулась она. – Вы… быть может… мне не верите?!
Он посмотрел на нее. Лицо, раскрашенное, как у японской деревянной куклы – щеки белые, брови насурьмленные, в ниточку, губки алым бантиком, – выражало искреннее и неподдельное изумление.
– Нет, – сказал он поспешно. Еще не хватало, чтобы она сию минуту начала его переубеждать! – Я вам верю! Только кому может прийти в голову вас… – Он вздохнул. – …убивать?
– Темным силам, конечно, – объяснила она с некоторым удивлением. – Кому же еще?
– Ах да, – спохватился Архипов. – Темным силам!
Он покрутил в руке стакан и предложил с надеждой:
– Хотите пива, Лизавета Григорьевна?
– Пива? – переспросила она, как будто он предложил ей желчь горбатого единорога пополам с кровью африканского ящера. – Нет, благодарю вас. Я не пью пива. Я пью из родников души.
– Пиво из родников души? – не поверил Архипов.
– Да не пиво! – с досадой воскликнула Лизавета. – Энергию! Вы пьете ваше пиво затем, чтобы заряжать, искусственно подстегивать тело и нервы, а мне этого не требуется. Мне хватает энергии из глубин души. Человеческая душа есть средоточие энергии и вселенских истин.
– Да-а, – протянул Архипов – знаток вселенских истин.
Лизавета снова доверительно придвинулась к нему.
– Если бы вы согласились на простой эксперимент, очень коротенький, то сами убедились бы, насколько глубока энергетика вашей души. Ибо для нашей души нет земных границ, и космическая энергия пронзает…
– Нет, спасибо, – испуганно отказался Архипов, – я уж лучше пива.
Он проворно вскочил с кресла и за спиной у Лизаветы потрусил на кухню.
Темно-синий холодильник «Бош» приветливо осветился, когда Архипов открыл его, и выдал ему еще одну бутылку пива. Бутылка была приятно увесистая и холодная. «Бош», как и Архипов, признавал только одну энергию – электрическую.
Потянув, сколько было прилично, Архипов вернулся в комнату. Он смутно надеялся, что за это время Лизавета куда-нибудь исчезнет из его квартиры, но она не исчезла.
– Образ бога есть у каждого человека, – сообщила Лизавета, едва завидев Архипова с пивом, – и у каждого он свой.
– Ну и что?
– И образ этот в земное стремится воплотиться бытие. – Почему-то теперь ее понесло выражаться высокопарно. Белым стихом, можно сказать.
Архипов пожал плечами и налил пива в стакан. До края поднялась снежная плотная вкусная пена.
В его земное бытие сегодня днем воплотился образ партнера, который решил было увести налево выгодный заказ. Архипов попытался вразумить партнера, но так до конца и не понял, вразумил или нет. Если нет, придется продолжить, чего Архипову совсем не хотелось.
– Так что за темные силы хотят вас убить?
– Сущность разрушения.
Архипов поперхнулся пивом и закашлялся.
– А зачем… сущности разрушения убивать вас?
– Затем, что я связываю вместе три плана бытия.
Архипов решил, что ни за что не станет уточнять, что это за три плана.
В детстве у него была книжка, где маленький мальчик предлагал собаке читать. «Нет, – отвечала собака, – я дом стерегу, поноску несу, за уточкой слежу, воров пугаю. Будет с меня и этого».
Сейчас Архипов думал, как эта собака: «Я сижу, делаю лицо, громко не кричу, ногами не топаю, слушаю. Будет с меня и этого. Вдаваться в подробности – ни за что».
Лизавета подождала, надеясь на бурный всплеск интереса с его стороны, но он отпил пива и продолжал учтиво молчать, глядя мимо нее в угол.
– Я мешаю! – наконец с трагическим пафосом выдохнула Лизавета. – Меня нужно уничтожить. Ведь я многим преграждаю путь!..
– Инопланетянам? – проявил осведомленность Архипов. Как раз вчера он заснул под «Секретные материалы».
– При чем тут инопланетяне? – слегка обиделась Лизавета. – Инопланетяне сейчас заняты своими дисками, им не до нас.
– А что такое у них с дисками? Проблемы?
– Да ерунда, – небрежно ответила Лизавета. – Просто завод, который их выпускал, запрограммирован на выпуск разных изделий. Заводы у них многофункциональные, и сейчас компьютер по ошибке перевел их все на производство шлангов. И производство дисков встало.
– Ужасно, – посочувствовал Архипов.
– Еще бы! – согласилась Лизавета. – И все-таки, Владимир Петрович, что мне делать?
