Бесполезно.
Она умирает.
Как опытный врач, я должен принять правду и смириться. Мери умирает, и ее смерть лишь вопрос времени. Когда это случится? Завтра? Послезавтра? Через неделю?.. Нет, неделя – это слишком много. Очевидно, два-три дня, не больше. Взяв в руку хрупкую, бледную, почти невесомую ладонь своей любимой супруги, я отчетливо ощутил слабость ее истощенного тела. Некогда нежная кожа руки больше напоминала тонкий измятый пергамент, который вот-вот прорвется. Ей становится хуже с каждым днем. Ей все сложнее бороться за жизнь.
Нет!!!
Она не умрет!
Я не позволю ей умереть!
Я обязан спасти жизнь женщины, которую люблю больше всего на свете! Люблю больше собственной жизни. Я готов отдать свою жизнь в обмен на ее благополучие. Если бы прямо сейчас передо мной предстал дьявол и предложил сделку, я согласился бы на нее, не раздумывая!
Но дьявол не появится и не предложит сделку… Я с горечью вздохнул и смахнул со щеки скупую одинокую слезу. Дьявола не существует, точно так же, как и бога. Ведь, если бы господь существовал, то не допустил бы, чтобы самая красивая, воспитанная, элегантная и добрая женщина в мире страдала в мучениях, обреченно ожидая смерти.
Хочется опустить руки, но я должен что-то предпринять!
Смирение и сомнение – удел слабаков и трусов, к которым я не отношусь!
Глупо надеяться на чудо, ведь надежда – последнее пристанище для глупцов и лентяев, которые не в состоянии сделать самостоятельный шаг, бесконечно ожидая манны небесной, но время идет, а их ленивая, глупая, никчемная жизнь не меняется, так как эти олухи сами не хотят менять ее. И тогда они начинают выдавать свои слабости за достоинства, убеждая самих себя и окружающих в том, что на том свете их ждет счастье, которого они были лишены на Земле. Эти идиоты не знают, что нет никакой другой жизни, кроме земной. А может знают, но боятся признаться себе в том, что являются неудачниками, и надеются на то, что добрый волшебник, в конце концов, придёт и по мановению волшебной палочки осчастливит их.
Но так не бывает. Ничто не происходит само по себе. Ничто не происходит по несуществующей воле божьей. Каждый из нас сам куёт свою судьбу.
А раз так, значит мне, по-прежнему, следует полагаться только на себя, но ни на бога, ни на черта. Не время позволять сомнениям закрадываться в разум и овладевать сердцем. Не время позволять себе смиренно опустить руки. Всё, что необходимо – это успокоиться, перестать паниковать и начать думать трезво.
Должен быть способ спасти Мери. Должен быть какой-то способ! Не может быть, чтобы не было выхода из сложившейся ситуации. Я обязан что-нибудь придумать, я обязан что-нибудь предпринять!
Что-нибудь, но…
Что именно?
Дрожащей рукой я выудил из кармана мятый носовой платок и вытер им свой взмокший лоб. Думай, Вильям, думай! Должен быть выход. Должен быть выход! Должен быть способ спасти Мери!
Внезапно пришедшая в голову мысль поначалу потрясла меня своим безумием, настолько жутко она прозвучала в голове и заставила похолодеть спину.
Сумасшествие.
Бред.
Ужас.
Но…
Но другого выхода у меня нет. Эта идея – мой единственный шанс. И как она раньше не пришла мне в голову? После кратковременного шока на лице расплылась счастливая улыбка.
Я спасу Мери.
Я знаю способ.
Руки задрожали от возбуждения, а сердце гулко и радостно застучало в груди, наполненное приливом надежды. Надежды на самого себя, но не на какого-то там доброго дедушку, живущего на небесах.
– Скоро все наладится, любовь моя, – пытаясь обуздать бесчисленные потоки радости, возбуждённо прошептал я трясущимся от удовольствия голосом, а потом аккуратно поправил подушку под прекрасной головкой своей милой супруги и заботливо погладил ее белокурые кудряшки, упавшие на щеку. – Я вырву тебя из объятий смерти, обещаю.
Мери словно услышала меня, потому что открыла налитые желтизной изможденные глаза и, едва заметно, пошевелила бескровными, потрескавшимися губами.
– Что? – я поближе наклонился к ее уставшему личику. – Что, родная? Я не слышу тебя! Ты голодна?
Она снова попыталась что-то прошептать, но мышцы рта не слушались её. Всё, что ей удалось сделать – это издать слабый выдох и несильно сжать в ответ мою руку. Болезнь основательно выбила её из сил, но скоро она пойдет на поправку.
Уверен в этом.
– Хочешь воды, моё счастье? – мягко улыбнувшись, спросил я, а затем поднял с прикроватного столика наполненный водой хрустальный стакан. Поднеся посуду к приоткрытому рту Мери и прижав к губам, я осторожно наклонил его, но вода потекла по ее подбородку. Бедная девочка… У нее не хватает сил сделать даже крошечный глоток… Вид моей беспомощной, истощенной и измученной супруги почти невыносим, но теперь я точно знаю, как избавить её от страданий.
Внезапно Мери издала ужасающе болезненный, сухой стон, одновременно с этим пытаясь приподняться, но я положил руки ей на плечи и легким усилием удержал на месте. Она закашлялась и изрыгнула беловато-желтую, омерзительно пахнущую жидкость, а потом бессильно откинулась на подушку и замерла с закрытыми глазами, снова впав в забытье.
– Все в порядке, милая, – успокоил я, бережно вытирая её бледные щёчки салфеткой. – Тебе необходимо немного отдохнуть. Скоро всё наладится, вот увидишь. Потерпи ещё немного, любовь моя. Я нашёл способ. Я нашёл способ! Верь мне!
