Исследование исторических событий России разворачивает общественное движение страны с позиции взаимоотношений человека с Богом. Автор приподнимает исторические факты, которые до сих пор не были раскрыты академической школой, анализирует их с точки зрения христианской философии. Например, образование Руси, имеющей два основания – духовное и политическое, крещение, произошедшее далеко не в привычной интерпретации современной исторической наукой, которое следует правильнее обозначить крещением в омоложение, чем в спасение, в справедливость, чем в милость, «сумасшествие» Ивана IV Грозного, который всей своей силой олицетворял это русское крещение, вылившееся затем все это в сумасшествие Смутного времени, реформатор Никон, искавший не новых начал, а старых взаимоотношений. Показывается, как русская система сопротивляется силе ее цивилизующей, впадая тем в состояние, точно сказанное классиком – «шаг вперед, и два назад» – в свою молодость, чему яркое подтверждение служит деспотичное и в то же время реформаторское правление Петра I, а затем развернувшаяся морально-политическая эпопея трилогии в лице Петра III, Екатерины II и Павла I. В представленной публикации приводится разбор появления материализма как закономерный итог увлечения сверхъестественным и анализ марксистского «Капитала», ставшее основанием наступившей в XX в. в Восточной Европе (России) «новой» эры – необычайной молодости высшей фазы общественной справедливости в идеальном воплощении состояния высокого достоинства кристаллизованного матриархата.
НОВАЯ СИЛА С ХАРАКТЕРОМ ХИЩНИКА. ДАНИИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ, ЮРИЙ ДАНИИЛОВИЧ
В становлении русского государства случилось то, что, с точки зрения обычной логики, казалось, не должно было произойти: как писал Н. Г. Чернышевский, «исторический путь – не тротуар Невского проспекта»1.
В середине XIII в. Московское княжество представляло собой маленькое и незначительное образование. В своем завещании Александр Невский оставил Москву младшему сыну Даниилу, которому на момент смерти отца было два года. Его воспитателем и опекуном был дед – князь Ярослав Ярославович Тверской. Когда Даниил подрос, то первое время он всегда выступал союзником Твери, в борьбе князей за титул великого князя. В 1293 г. Москва подверглась вторичному разграблении монгол, в ходе противоборства князей, но вскоре она оправилась. После смерти старшего сына Александра Невского Дмитрия, великим князем становится Андрей Городецкий, младший же сын, Даниил Московский, оказался вторым на ярлык великого князя.
В характере Даниила сочетались такие стороны, как решительность, дальновидность, жестокость. В сумме все это можно другими словами назвать проявлением твердого логизма, ориентированного на низменные стороны человека, – именно это «золотое» качество станет непоколебимым фундаментом всех московский правителей. В 1301 г. московская рать неожиданно нападает на Рязань и во время переговоров пленит Рязанского князя Константина Романовича. Первый удар был нанесен с наиболее выгодным политическим расчетом, т. к. Рязань владела Коломной, захват которой открывал контроль над средним течением Оки, соединявшееся через Москва-реку с Москвой.
Не менее важным по своим последствиям стало расширение Москвы за счет Переславского княжества, где в это время умирает бездетный племянник Даниила. По правилам Переславское княжество должно было перейти к великому князю, но Даниил в 1302 г. добивается от умирающего племянника завещания в его пользу. По сути, здесь столкнулись две традиции: традиционного присоединения выморочного княжества к великокняжескому домену и воля князя распоряжаться своей «отчиной». Великий князь Андрей Городецкий попытался оспорить завещание, но Московский князь не пустил великокняжеских наместников в Переславль. Несколько позднее эти действия, очевидно, вследствие преподношений и политики противопоставления, были санкционированы в Орде и, таким образом, обрели законность.
На протяжении истории в моральной атмосфере Москвы было ярко проявлено двойственная природа гармонии – аскетическая простоватость, находившихся под законом, выстраивавший вектор движения, и состояние раскрепощения (взлета) до разнузданности, находившихся вне закона, устанавливающих закон. Поэтому в отображении свойств гармонии, хаоса и скрепления (цементирования), Москва воплощает состояние «единения противоположностей» – закона и беззакония, беззаконие, которое является фундаментом гармонии в ее краеугольном факторе свободы, и закон, который управляет и тем поддерживает форму беззакония. Поэтому властный московский стиль изначально представляет слиток, когда беззаконие является законом, а закон – беззаконием, воплощает природу волшебства формулы единства, а в волшебстве – мистический принцип движения – через «0».
Московский удел, потенциально возросший до конкуренции ближайших небольших княжеств, стал методично поглощать их, используя при этом все свои качества, хитрость, силу и холодный расчет, по оценке В. Ключевского, князья как «беззастенчивые хищники»