Я ухожу. Безупречно прощанье.
Кого-то – в лоб, и кого-то – в очи.
В уста – его одного, в трепетанье
Пытливых ресниц у скважин замочных.
Конечно же, в мае. В цветении вишен,
В звериных глазах из-за черных решеток
Уход мой был слышен. Был всякому слышен.
И каждый попутчик был ласков и кроток.
И каждый ладонь брал в свои ладони
И бережно грел, предчувствуя холод.
И, глядя на силу височных агоний,
Беспомощен был и душой немолод.
И знал наперед, как лицо застынет
По правилам всех медицинских пособий.
И станет одним из тех лиц, что отныне
Всезнающе смотрят с гранитных надгробий.
