Отчима били долго и беспощадно. Федька пинал мужчину в живот, норовил попасть в пах. Юрка заломил Ивану руки и давил так, что хрустели кости. Отчим стонал, плевался кровью, из глаз лились горошины слез.
Наталка со злорадством смотрела на истязания и с жадностью затягивалась дымом сигареты.
– Может, хватит, Тата? – спросил Федька.
– Может, и хватит, – в тон ответила девушка и пошла прочь.
– За что, дочка? – прохрипел отчим.
Наталка резко остановилась, с ненавистью прошипела:
– За то, что влез в мою семью.
Наталка поднялась на четвертый этаж, открыла дверь и пробралась в свою комнату. За стеной металась мать. Ксения то подходила к кроватке годовалого сына, то тревожно всматривалась в темноту. В голове чередовались тревожные мысли: «Что случилось с Иваном? Попал под машину? Задержался на работе?»
Ответа не находила. Телефон мужа отключен.
А Наталка со страхом ждала прихода полиции. И не заметила, как заснула. Ей приснился родной отец: молодой, стройный, задумчивый. Он протянул к дочери руки, погладил ее по голове, а у самого по щекам текли слезы. Папа прошептал: «Я люблю тебя, Тата!» И умер.
Наталка закричала, проснулась. Холодный пот заливал все тело. Она четко осознала, что папа никогда не приласкает ее. Сердце отца остановилось три года назад. Тогда девочка училась в четвертом классе. Получала одни пятерки, слыла хохотуньей и заводилой добрых дел. Наталка – красавица. Одноклассники оказывали знаки внимания: таскали ее портфель, дарили конфеты, исполняли любые капризы. Девочка не обращала внимания на ухажеров. Ее сердце принадлежало только отцу. Они вместе готовили уроки, хотя папа мало понимал в современных учебниках, бродили по городу, строили планы на будущее. Отец обычно говорил:
– Закончишь институт, подыщем тебе хороший бизнес, и заживешь лучше нас. Я всегда буду рядом, если надо, всегда приду на помощь.
Но папа обманул дочь: он навсегда покинул ее.
Иван появился первый раз вечером. Глаза матери блестели от счастья:
– Дочка, познакомься – это дядя Ваня. Он будет жить у нас. И… заменит тебе папу.
Наталка от услышанного пришла в ужас:
– Ты что, сдурела, мама? Кто мне папу заменит? Этот фраер? Да я его…
Девочка подавила рыдания и выскочила на улицу. На скамейке сидел Федька – подросток старше Наталки, он жил в соседнем подъезде.
– Ты чего ревешь?
Девочка уткнулась в плечо парня, рассказала о случившемся.
– Да, дела, – прохрипел Федька, – но все это не смертельно.
– Чего, гад?!
Девочка влепила парню пощечину. Тот внимательно посмотрел на истеричную соседку.
– На, курни, успокойся.
Наталка судорожно глотнула дым, надрывно закашляла. В голове приятно зашумело, стало легко.
– Это что?
– Так себе, дурь. Дурь полезная.
– Дай еще раз курну.
Поведение Наталки резко изменилось: в школе стала дерзить учителям, постепенно скатилась на двойки и тройки. Классный руководитель Ольга Петровна пыталась поговорить с девочкой, но та зло отвечала:
– Не лезьте в мою душу, без вас противно.
Ольга Петровна подняла вопрос о поведении девочки на педсовете. Молоденькая литераторша Ксения Викторовна первой взяла слово:
– Нас это касается, но косвенно. Мы должны учить, а не сопли вытирать за копеечную зарплату. У нее есть родители. Им и карты в руки. Не смогут – обратимся в органы опеки, такой дерзкой ученице прямая дорога в детдом.
Ее перебила Ольга Петровна:
– Как вам не стыдно говорить такие вещи?
Молодая учительница удивленно подняла брови:
– Вы о чем? Да, в наше время существовали пионерские, комсомольские организации. На воспитание школьников уделялось время, кадры. А сейчас? У меня тоже есть ребенок, дай бог с ним справиться. Денег не хватает, занимаюсь репетиторством. А подобных детей, как наша подопечная, в школе десятки и десятки. Растут хамами, курят, употребляют наркотики. Рецепта воспитания подобных учеников, увы, нет.
В учительской наступила гробовая тишина. Пошумели, порассуждали и решили пригласить на беседу мать Наталки.
…Иван после избиения пришел домой поздно ночью. Кровь смыл на колонке, но на рубашке, лице остались красноватые полосы, глаза заплыли, вокруг них красовались синяки.
– Что с тобой, Ваня? – ахнула Ксения.
– Встретил хулиганов, не поделили дорогу, – пошутил отец и направился в ванную.
Утром, за чаем, Иван тихо сказал дочери:
– Меня не сломаешь. Так и передай своим подонкам. Я должен поднять на ноги и тебя, и твоего брата. Понятно?
– Мы с тобой, папочка, не уживемся под одной крышей. Выметайся отсюда со своим выродком, – прошипела девчушка.
Этот диалог из кухни слышала Ксения.
– Это она тебя, Ваня?
Муж долго молчал.
– Что будем делать, Ксюша?
– Не знаю. Надо подумать, посоветоваться с моими родителями.
– Они же в деревне живут.
– Туда и поедем.
Мать Ксении Татьяна Сидоровна – учительница с большим опытом. Отец Григорий Владимирович – механизатор. Оба на пенсии. Чтобы не скучать, на подворье держали кроликов, кур, парочку поросят.
Ксения с мужем и сынишкой приехали, но без дочери.
– А где Ната? – спросила бабушка.
– Дома. О ней и пойдет разговор.
Слушая дочь, родители с трудом верили сказанному. Добрая, умная девочка превратилась в звереныша.
