Июльская жара в этом году была особенно невыносимой. На ясном лазурно-голубом небе вот уже третью неделю не появлялось ни единого пушистого облачка, появление которого могло бы дать надежду измученным засухой людям на то, что в самое ближайшее время Всевышний услышит, наконец, их горячие мольбы и прольёт на иссушенную землю благословенный дождь, способный хоть ненадолго, но всё же прогнать устоявшийся зной, от которого не колыхалось ни единой веточки, ни самого крохотного листочка в любимом саду повелителя. С недавнего времени всё реже стали раздаваться весёлые трели экзотических птиц, предпочитающих спасаться в тенистых вольерах от выжигающих лучей палящего солнца, словно имеющего намерение спалить их живьём.
Единственное время суток, когда можно было хоть немного расслабиться и вздохнуть полной грудью, были вечера. Хоть и по-прежнему безветренные, они из-за близости гор были всё же достаточно прохладными, что являлось поистине настоящим спасением посланным Милосердным Господом, проявляющим заботу о нуждах своих созданий.
В одну из таких ночей, единственная законная супруга великого Шахбаз-хана и мать его старшего наследника хан-заде Джабира – Зейнаб хатун, перед тем, как отойти ко сну полулежала на обитой бархатом и золотом тахте в самых роскошно обставленных покоях дворца и, пока рабыни массировали ей запястья и ступни ароматическими маслами с расслабляющим эффектом, предавалась радужным мечтам о том времени, когда её повзрослевший сын займёт отцовский трон, а она сама, на правах матери повелителя, сможет, наконец, заняться управлением не только вверенного ей гарема, но и вмешиваться в дела государства, к которым до сих пор у неё не было доступа.
Совсем юной четырнадцатилетней девочкой, она была преподнесена в дар повелителю своими собственными родителями-крестьянами, двадцать лет назад перебравшихся в эти места из Албании. Во время пожара они лишились дома и небольшого земельного участка, на котором выращивали овощи и фрукты для продажи, и, потеряв возможность прокормить и выдать замуж восьмерых своих дочерей, ради общего блага были вынуждены пожертвовать одной из них.
Теута, что в переводе с её родного языка означало – королева, с младых лет заметно отличалась от остальных сестёр: высокая, сероглазая, медноволосая, чрезвычайно смышлёная, она как ни одна другая была достойна выбранного для неё имени. Чем старше становилась девушка, тем чаще все проходящие мимо молодые люди останавливались поглазеть на красивую крестьянку, лицом и манерами походящую на королеву. До сих пор остаётся загадкой что же послужило причиной пожара, уничтожившего всё то немногое, что у них было, но только, погоревав и посоветовавшись между собой, было решено везти красавицу Теуту в ханский дворец.
Как и предполагалось, юный Шахбаз-хан, совсем недавно занявший трон после смерти своего отца, с первого же взгляда увлёкся юной красавицей. Горячая кровь, доставшаяся от славных предков, закипела в жилах молодого человека, стоило лишь взглянуть на алые манящие уста и роскошные формы новой наложницы. Не обращая внимания на предостережения матери и теток, всячески отговаривающих его от серьёзного шага, он настолько потерял голову, что совершил с ней обряд нигяха, таким образом превратив простую рабыню в официальную жену – хатун, со всеми вытекающими из её нового титула возможностями и обязанностями.
Однако страсть длилась недолго. Почувствовав вкус власти, Теута, которую сразу же после принятия веры мужа переименовали в Зейнаб, стала стремительно меняться в худшую сторону. Ещё бы! Раньше, приходилось драться за каждую новую ленточку с семью сёстрами, теперь же ей принадлежало всё, на что она бросала взгляд. Её постоянные капризы и неоправданная жестокость по отношению к слугам стали притчей во языцех. Первое же, что она велела сделать сразу же после свадьбы, это прогнать со своих земель бывшую семью – водиться с простым людом молодая госпожа считала ниже собственного достоинства. Ничто больше не должно было напоминать ей о прежней жизни и унизительно низком происхождении.
