Жаркий понедельник, когда ничто не может пробудить так сильно, как пару куплетов джаза, рома и затяжек. – Так начинался еженедельный день одного из самых бедных парикмахеров на самой богатой улице.
Была еда, была рубашка, не было семьи, был отец, и в душе, ушедшая из жизни, – мама.
На «раз-два» парикмахер включал радио, на «три-десять» разливал ром и поджигал сигарету. Музыка, глоток, дым, – отлично. Новый день, новые волосы.
Сделав себе утреннюю прическу, парикмахер отправлялся на работу на своем автомобиле. Благо дом был рядом с парикмахерской. По пути он всегда заскакивал к одной барышне за завтраком и ланчем, где плюс ко всему брал себе газету о моде и стиле. Иногда позволял себе в перерывах изучать лингвистику и в частности латынь. Не умел готовить. Стриг.
Рабочий день длился восемь часов, два из которых – перерыв.
Стулья были чисты, бритвы были вымыты, ножницы сложены. Парикмахер был готов.
– Доброе утро! – произнес громко и сладко парикмахер, войдя с шумом в дверь.
– И тебе доброе, – ответили ребята.
– Как дела? Меня кто-нибудь ждет?
– Все отлично, Гарри. Пока еще нет. Погляди рань какая. Кто на голодный желудок дает затыльники свои стричь?
Парикмахер улыбнулся:
– В точку. Кофе есть?
– Он все еще варится. Подожди немного.
За время ожидания парикмахер пустил в себя очередную рюмку рома и заел его чесноком, чтобы посетителей не спугнуло пьяное состояние парикмахера. Все же наоборот считали, что таким образом (поедая чеснок), он следит за своим здоровьем.
Щелчок готового кофе звучал именно в тот момент, когда выпивка, подобно грязному пирату, отправлялась по жилам парикмахера.
Он всегда во всем успевал, так как всему имел расчет и был силен в арифметике, а также в высшей математике. Знал разделы биологии и экономики. Вместе с отцом пережил голод во времена депрессии и каждой вещи цену знал.
Отец был рабочем на заводе. Мать была бухгалтером. Сына было некому стричь, потому что мать не пускала сына к парикмахеру, пытаясь сэкономить семейный бюджет. А ранее, до того, как начать работать в бухгалтерии, мать стригла сына сама. Потому сын научился стричь себя сам. Вскоре и вовсе увлекся этим занятием, что аж по дешевке начал стричь друзей. Так сын и стал зарабатывать бритвой.
Дверь открылась, шляпа сползла, пуговицу расстегнул.
– Доброе утро, Гарри!
«Гарри» – имя парикмахера.
– Доброе утро, Марти.
«Марти» – имя аукционера. В прошлом продавал автоматические винтовки. Будучи сейчас выставляет автомобили легкового класса и автобусы.
– Доброе утро, ребята. Оу, Стейси?
«Стейси» – имя кассового приемника. Не любит чаевые, предпочитает колу.
– Здравствуй, Марти.
– Здравствуй. Приятно видеть тебя в этом платье.
– Марти, – переведя взгляд Марти на себя, сказал Гарри, – на Стейси глядеть сюда пришел? В музей попал?
– О, нет, Гарри. Сегодня я пришел сюда не просто так. Ведь сегодня особенный день. И поэтому я хочу, чтобы ты…
– …Постриг тебе бороду и оставил усы. Еще зачесываем волосы в бок воском, а висок и шею бреем под ноль.
– Все верно, – подметил жестом вытянутого, указательного правого пальца Марти, – но ты кое-что забыл.
Конец ознакомительного фрагмента.
