Читать онлайн полностью бесплатно Томас Элиот - Поэтические переводы

Поэтические переводы

Я проникал в глубину души,во тьму подземного гротаи читал там мысли в тиши,великого Томаса Элиота. Немыслимые ритм и слог,оживают повсюду глаголы,да метафоры между строк,по мозгам наносят уколы.

Переводчик Михаил Меклер


© Томас Стернс Элиот, 2022

© Михаил Меклер, перевод, 2022


ISBN 978-5-4498-6717-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Воскресное утро

(Томас Элиот)

Смотри, смотри мастер, вот идут две религиозные гусеницы.

Еврейская Мальта
Полигамные, разумные люди от Бога,
общаются только через оконные стекла.
В начале было только слово. Строго
оплодотворялись во время менструального цикла.
В расслабленном состоянии умбрийский художник,
рисует пустыню в трещинах, раскалённый гранит,
там по воде худой и бледный передвигает ноги,
Отец с красочным нимбом и с ним Параклит.
Священники в чёрном проходят по аллее покаяния мимо.
Молодые, рыжие и прыщавые, ухватившись за поясницу
перед покаянными воротами, смотрят на образ Серафима.
Там преданные души тлеют, образуя тусклую зарницу.
Вдоль стен сада роятся пчелы с волосатыми животами.
Тычинка и пестик облюбовали блестящий офис бесполых.
Суини кушает ветчину, перемешивая воду в ванной.
Эрудиты тонкого искусства ведут полемические споры.

Mr. Eliot Sunday Morning Service

(Tomas Eliot)

Look, look, master, here comes two religious caterpillars.

The jew of Malta.
Poly philoprogenitive
the sapient sutlers of the Lord
Drift across the window-panes.
In the beginning was the Word.
Superfetation of to en,
and at the mensual turn of time
Produced enervate Origen.
A painter of the Umbrian school
Designed upon a gesso ground
the nimbus of the Baptized God.
the wilderness is cracked and browned
but through the water pale and thin
Still shine the unoffending feet
and there above the painter set
the Father and the Paraclete.
…..
The sable presbyters approach
the avenue of penitence;
the young are red and pustular
Clutching piaculative pence.
Under the penitential gates
Sustained by staring Seraphim
Where the souls of the devout
Burn invisible and dim.
Along the garden-wall the bees
With hairy bellies pass between
The staminate and pistilate,
Blest office of the epicene.
Sweeney shifts from ham to ham
Stirring the water in his bath.
The masters of the subtle schools
Are controversial, polymath.

Гиппопотам и церковь

(Томас Элиот)

Широкозадый бегемот,
опираясь на живот,
лежит себе в грязи могучим телом,
в нем плоть и кровь имеется всецело.
Живая плоть и кровь слаба, она
расстройством нерв подвержена,
безгрешна Церковь в Божьем Храме,
так как основана на камне.
Нетвёрдый у бегемота шаг,
тернистый путь к добыче благ,
а Церкви думать недосуг,
ей дань со всех сторон несут.
Не сможет даже Гиппо никогда
хоть с дерева достать плода,
а персик и заморский фрукт,
в Святую церковь из-за морей везут.
Во время случки бегемот
хриплым голосом орёт.
По воскресениям каждый знает,
что в Церкви Бога воспевают.
Днём дремлет бегемот степенно,
он в ночь охотится обыкновенно,
а Бог таинственно творит,
одновременно ест и спит.
Я видел, как Потам нежданно,
вознёсся в небо над саванной
и пели ангелы вокруг сопрано,
Слава Богу, громко в осаннах.
Кровью Агнца умоется он в одночасье
и станет сразу к святому причастен,
а небеса его окутать смогут и объять,
им на арфе будет он из золота играть.
Он будет вымыт чище и белее снега,
лобзанием мучениц в довольстве нега,
пока Святая Церковь пребывает в стане,
в зловонном, заразительном тумане.

The Hippopotamus

(Tomas Eliot)

The broad-backed hippopotamus
Rests on his belly in the mud;
Although he seems so firm to us
He is merely flesh and blood.
Flesh-and-blood is weak and frail,
Susceptible to nervous shock;
While the True Church can never fail
For it is based upon a rock.
The hippo’s feeble steps may err
In compassing material ends,
While the True Church need never stir
To gather in its dividends.
The ’potamus can never reach
The mango on the mango-tree;
But fruits of pomegranate and peach
Refresh the Church from over sea.
At mating time the hippo’s voice
Betrays inflexions hoarse and odd,
But every week we hear rejoice
The Church, at being one with God.
The hippopotamus’s day
Is passed in sleep; at night he hunts;
God works in a mysterious way —
The Church can sleep and feed at once.
I saw the ’potamus take wing
Ascending from the damp savannas,
And quiring angels round him sing
The praise of God, in loud hosannas.
Blood of the Lamb shall wash him clean
And him shall heavenly arms enfold,
Among the saints he shall be seen
Performing on a harp of gold.
He shall be washed as white as snow,
By all the martyred virgins kist,
While the True Church remains below
Wrapt in the old miasmal mist.

Бербанк с Бедекером, Блейштайн с сигарой

(Томас Элиот)

Бербанк пересек маленький мост,
спустился в небольшой отель.
Принцесса Волюпайн ожидала в срок,
они были вместе, как он хотел.
Грохот, как набат с небес,
прошёл по всей глубине моря,
медленно Бог Геркулес
зажигал их всей любовью.
По небу пролетел Пегас
над Истрией с рассветом.
Его закрытый баркас,
блестел на воде при этом.
Это был путь Блейштайна,
его локти, ладони, артрит,
его обвисшего изгиба колена.
Прошли Чикаго, Венский Семит.
Без блеска выпуклые глаза,
видят протозойную слизь семени.
В перспективе Каналетто чудеса,
догорает свеча конца времени.
На Риальто поднялась внезапно вода.
Под сваями крысы купаются.
Еврей в гондоле, с ним деньги, меха.
Лодочник просто улыбается.


Ваши рекомендации