Они танцевали. Легко и непринужденно, то со смехом запрокидывая голову, то ловя взгляды друг друга и тут же смолкая. Я тонко улавливала ритм их движений, проникаясь романтической атмосферой тихой летней ночи. Начало августа, сияющие на темном небосклоне звезды, прохладный ветерок, дарящий долгожданную передышку от жары, и эта пара в окне соседней новостройки, скользящая в такт неведомой мне музыке…
Живут же люди! Наверняка вместе совсем недавно, еще не успели утратить трогательную нежность и лирический настрой. Я со вздохом покрутила колесико бинокля, оглядывая голые стены, мешки со стройматериалами в углу, большую коробку от пиццы на подоконнике и там же – бутылку из-под шампанского с двумя самыми обыкновенными гранеными стаканами. Ничего не скажешь, хороши: бокалами не обзавелись, шпаклевка толком не высохла, а туда же – амурничать! Повесили бы сначала шторы! Глупо и… завидно.
– Хрррр… – окончательно добивая навеянный сценой в окне поэтический флер, донеслось из глубины комнаты.
Я вмиг опомнилась: скоро начнет светать, утром прибудет такси, а чемодан еще толком не собран, да и без полноценного завтрака перед долгой дорогой Доре точно не обойтись… И как ей удается держать меня в тонусе даже сейчас, оглушительно храпя вот уже который час? Заявилась ко мне накануне без предупреждения, словно мы не могли встретиться уже на вокзале! Вечная история – все должно быть в полном соответствии с ее желаниями. Ох уж эта Дора, главный диктатор моей жизни…
В этой женщине удивительным образом сочетались благородная величавая стать, так подходящая ее редкому имени, и бешеная энергия. Дора гоняла на велосипеде по дачному поселку, обожала посиделки в ресторане, танцевала до упаду, кокетничала напропалую… И все бы ничего, если бы ей в этом году не стукнуло… а собственно, сколько? Она была лет на десять старше моей матери, но всегда казалась этакой дамой без возраста. А за неосторожно брошенное мною как-то в детстве обращение «тетя» одарила таким взглядом, что напрочь отбила желание прилюдно прояснять наши родственные связи.
Детей у Доры не было, и весь напор, которым природа наделила ее в избытке, устремлялся на заботы о моей скромной персоне. Ни одно мало-мальски важное событие не обходилось без властной тетиной руки. Начать хотя бы с того, что свое имя – Ника – я получила именно с подачи Доры, убежденной в судьбоносности слов и символов. «Девчушка вырастет победительницей! С таким-то именем она просто обречена на успех, – с жаром заверяла тетя семью, всякий раз прибегая к одному неоспоримому аргументу. – Возьмите меня… По-гречески „Дора“ означает „дар“, и… ну не будете же вы спорить?» Родным оставалось лишь вежливо кивать и разводить руками. Сущая правда: Дора была тем еще подарочком…
До сих пор не сомневаюсь, что мои детство, отрочество и юность прошли спокойно лишь благодаря тому, что в те годы тетя активно занималась устройством личной жизни. Ничего дельного в итоге не устроилось, зато Дора приобрела ценный опыт – вкупе с глубоким пониманием того, как следует жить младшему поколению. В моем лице.
Именно Дора, всегда грезившая сценическими подмостками и работавшая одно время редактором по репертуару в Доме культуры, убедила меня ступить на творческую стезю. Мне хватило здравомыслия даже не пытаться покорять артистический олимп, а сразу подать документы на сценарно-киноведческий факультет. Где я, мечтая осчастливить гениальными идеями какого-нибудь известного режиссера, увлеченно и обучалась последующие пять лет, чтобы однажды… обнаружить себя в заштатном агентстве развлечений за обдумыванием сюжета корпоратива для производителя холодильных установок. Тогда-то, между выбором пингвиньих костюмов и сочинительством нехитрых здравиц из серии «Наш бухгалтерский отдел в прибыли так преуспел», я пришла к неутешительному выводу: карьера не задалась.
Разумеется, сложила руки я не сразу. Поначалу сочиняла истории, отправляла сценарии на всевозможные конкурсы, участвовала с проектами в питчингах телекомпаний. И каждый раз с замиранием сердца ждала признания, которое в итоге… доставалось другим. Это лишь подстегивало мои честолюбивые устремления, и в какой-то момент желание одержать верх стало своего рода идеей фикс. Меня буквально колотило от потребности выиграть… не важно, что и где. Услышать наконец заветные слова: «…и наш победитель – Ника Соловьева!» Я почти наяву купалась в восторге публики, произносила благодарственные речи, потрясала над головой мифическим кубком – мечтала, мечтала, мечтала…
А потом все разом прекратилось. Не было никаких особых потрясений или моментов истины. Просто я устала, перегорела, смирилась… Не вышло из меня победительницы, увы. Верно сказано: не в свои сани не садись. Тихо обидевшись на весь белый свет, не оценивший моих талантов, я принялась исправно, хотя и без души, строчить сценарии свадеб и детских утренников.
Дора еще пыталась встряхнуть меня и от души потчевала мотивационными речами. Какое там! Новые пылкие воззвания лишь подбрасывали дровишек в разгоравшийся костер раздражения, невольно напоминая о том, кто, собственно, и втянул меня в это недоразумение с профессией. С другой стороны, а на что я надеялась? На моей памяти Дора бывала права крайне редко. Точнее, всего дважды. Не далее как вчера, когда затащила меня в салон красоты, чтобы устранить последствия неумелых экспериментов с внешностью и вернуть моей шевелюре пышность и естественный шоколадно-каштановый цвет. А еще десять лет назад, когда резко воспротивилась моему скоропалительному браку с бывшим сокурсником.
