Ушла беспечная жизнь – я пошел в первый класс. Только спустя годы понимаешь, что именно там ты был по- настоящему счастлив.
Мы с семьей из пяти человек занимали две комнаты дома, разделенного на четыре хозяина. Почему-то дома этого проекта называли «финскими»: то ли финны придумали столь уплотненное проживание, то ли «приложились» как-то к возведению сего «шедевра». Однако, каждая семья имела свой дворик, утопающий в тени виноградников. Сам поселок назывался «немецким» и находился в городской черте города Душанбе. Хотя там проживали преимущественно этнические немцы, но и семьи других национальностей не чувствовали себя там чужими.
Напротив нас, в соседнем доме, жила семья армян. Главу шумных соседей звали Робик, его жену Нина, а их отпрыска, моего сверстника, Ашот.
Робик работал водителем на бортовой машине ГАЗ-51 и, как-то раз привез домой маленького барана, которого нарекли Борисом.
В их семье Борис обрел особый статус: его не привязывали, кормили спелыми фруктами и зеленым клевером. Справлял свое невежество он где придется. Подрастающий баран ходил за Робиком, как за главным …, с которым предпочитал проводить время в забавах. Хозяин подставлял ладонь, и баран с удовольствием бодался с нею. Затем Робик убегал от барана, увлекая его за собой, и Борис, соответственно, преследовал его.
Баран рос и, пользуясь благосклонностью Робика, стал безнаказанно гонять домочадцев. Стоило повернуться к Борису спиной, как тот, не откладывая, наказывал за беспечность. Разбегаясь, обрушивал всю силу бараньего веса, умноженную на скорость, сосредоточенную в рогах, в ягодицы замешкавшегося. Больше других от барана доставалась Ашоту, так как он был в самой легкой весовой категории.
Жалобы членов семьи на распоясавшего барана вызывали смех у главы семьи, он отшучивался. Во дворе Борис установил свои правила поведения, с которыми надо было считаться.
Как-то теплым, осенним вечером Робика привезли к дому на бортовом автомобиле в состоянии, когда захмелевший разум подсказывает примерно куда двигаться, а тело не знает как. Рожденный гордым горцем, Робик отделался от сопровождающих, руководствуясь еще не до конца изученным чувством, которым пользуются перелетные птицы, возвращаясь из дальних стран, и стал продвигаться к заветной калитке. Земля под ногами шевелилась, то и дело угрожающе приближаясь. Робик, не без труда, проник во двор дома. И как только оно, тело Робика, оказалось спиной по отношению к барану, тот – по устоявшейся традиции, что было сил, с разбегу приложился к пятой точке хозяина. Робик и так чувствовал себя не комфортно на двух конечностях, а тут, под физическим воздействием Бориса, принял более устойчивое положение, рухнув на четыре конечности. Находясь в этом положении, Робик пытался ругать барана, что-то не членораздельное блеял.
Баран поведение Робика истолковал по-своему, а именно как вызов подраться, т.е. по бодаться по-настоящему.
Робика баран уважал и считал его главным архаром, потому разогнался с особым усердием и, как таран, врезался в голову соперника.
Однако, к удивлению Барана соперник, оказался, мягко сказать, «жидковат» – после первого же удара он свалился. Его конечности больше не держали тело в боевом положении. Робик находился в глубоком нокауте. Баран еще долго ходил вокруг поверженного, в ожидании продолжения поединка или как минимум освобождение его территории. В конце концов, Борис, по бараньему обычаю, должен был изгнать поверженного со двора, так как теперь он в этой семье главный баран и продолжатель этого рода.
Первые слова Робика, пришедшего в сознание в больнице: «Убейте Бориса»…
Гравитация и необратимость наказания
Пролетели годы, и вот мне уже 12 лет. Жизнь наполнена забавами и всякими глупостями. Жили мы в ту пору в столице жаркого Таджикистана – в г. Душанбе, в четырехкомнатной квартире, которую дали маме от научного института, где она работала. Кроме количества комнат, можно было похвастаться огромной лоджией, метров девять в длину и шириною не менее трех метров. Там был импровизированный «кабинет» или радиомастерская отца и стоял обеденный стол.
Итак, лето. Один из выходных дней. Первая половина дня. Стоит жара, домочадцы перемещаются по квартире босыми. Мама готовит обед и что там режет на столе, расположенном в той самой лоджии. На полу лежат две никелированные металлические трубы, метра по четыре в длину, являющиеся частью конструкции гардин, которые отец монтировал. Что-то у него там не получалось.
Воспользовавшись занятостью и невнимательностью семьи, мой младший брат 10-и лет, взял из отцовской радиомастерской конденсатор от телевизора (накопитель электрического тока высокого напряжения), похожий на большую батарейку. Применив «кладь» знаний и приделав к электрическим разъёмам конденсатора провода, которые сунул в розетку 220 вольт – то есть зарядил его. Затем провода от конденсатора прикрутил к металлическим трубам: к одной – один провод, следовательно, второй – к другой. Трубы продолжали лежать у кухонного стола на лоджии на расстоянии примерно 2 см. друг от друга. Дабы стать цепью электрической цепи этого бытового электрошокера, необходимо наступить на обе трубы одновременно – и по организму шоком пробежится электрический ток.
