История эта произошла в моём родном пустынном Казахстане.
На горячем плато выше седого Каспия недалеко от города Новый Узень располагалась ныне расформированная колония строго режима за №-86. «Зона», так сказать. Стекался туда при СССР люд со всех уголков. Кого там только не было… Суровый климат, зной и мороз, перебои с водой. Всяко было на зоне. И служил там хороший парень по имени Мурат. Добрый и честный, Мурат к сорока годам дослужился до капитана. Отзывчивый, обязательный, принципиальный. Неоднократно поощрялся за безупречную службу. Примерный семьянин. В быту скромен. Одно было плохо – уж очень доверчив. А на зоне это не останется незамеченным.
После тридцати пяти Мурат с удивлением заметил, что глупые волосы покидают его, как осенние листья. Нет, лысина, конечно, красит мужчину. Вы совершенно правы. Но когда лысина сияет так, что за ней не видно мундира, это раздражает… Короче говоря, стал Мурат унывать. Это все заметили. И зэки в первую очередь. Мурат к тому времени дослужился до дежурного по колонии и работа его заключалась в сидении перед телефонами и рацией в небольшой душной комнатке с большим окном перед ним. Работа была трудная. Потому что дежурного могут в любой момент проверить. Есть такие «проверяющие офицеры», задача которых проверять дежурных, чтобы те не спали. Проверяющие приходят к дежурным неожиданно и проверяют их. Потом обычно они пьют чай, играют в нарды, и спят по очереди. В таком вот унынии и застал Мурата подлый зэк по кличке Васька. На самом деле его звали Михайлов Вячеслав Владимирович, а секретная кличка у него была «Васька», и знали её только зэки, менты и все остальные. И вот этот подлый Васька и говорит унывающему капитану Мурату:
– Знаю, говорит, как помочь тебе, басеке.
По-казахски «бастык» – значит начальник. А «басеке» – это ласково и уважительно. «Начальничек», типа того. Им очень нравится это.
– Возьми, – говорит подлый зэк Васька, – банку майонеза, желательно нашего, советского, и на ночь, пока сидишь в дежурке, намажь им голову. Пока полностью не впитается – не стирай.
– И что?, – спрашивает наивный капитан Мурат.
– Волосы отрастут за недельку. Как у Киркорова будут. Задолбаешься стричься. Век воли не видать!
Охмурил, короче говоря, подлый зэк Васька капитана. Тот сначала с недоверием. Как и положено милиционеру. А подлый Васька так убедительно трепался, не моргая и клянясь, что Мурат поверил. В подтверждение лояльности Васька даже вызвался помочь.
Поздним вечером, когда зэков уже «отбили», то есть после отбоя, подлый зэк Васька пришёл в дежурку, хорошенько протёр лысину Мурату, и аккуратнейшим образом покрыл её майонезом «Провансаль» высшего качества, цена 27 коп., стекло-банка, 0,3 мл., ГОСТ-144070—79, с/б. Для начала пробной партией, в два сантиметра толщиной, с замысловатым завитком в середине. Полюбовавшись своей работой, подлый зэк Васька остался доволен, и своим честным, без тени улыбки взглядом, окончательно успокоил до сих пор сомневающегося Мурата:
– Вот и всё, басеке. Нормалёк. Теперь посиди так пару часиков, чтобы впиталось. А я потом подойду, посмотрю. Вытру, чтобы не испачкался.
…Время ночью на зоне тянется медленно. Особенно если сидеть и ждать, когда впитается в голову банка майонеза. Но если сидеть впятером в каптёрке и тихо резаться в карты под бражку, пока дежурный ждёт, когда впитается майонез, время летит ой как быстро.
Короче говоря, изморённый мерным жужжание ламп и цыканьем секундной стрелки, капитан Мурат уснул, сидя за столом прямо перед телефонами. И проснулся Мурат от неприятного стука в стекло перед собой. Увидев «проверяющего», Мурат встал и, мгновенно проснувшись, доложил по форме, как и положено:
– Товарищ майор, в колонии без происшествий. По списку 812, в больнице 11, в побеге 2, в ШИЗО 17, в БУР-бараке 4…
Чем чётче Мурат докладывал, тем сильнее почему-то выпячивал глаза проверяющий, бледнея и прикрывая испуганно ладонями рот… Майонез в голову не впитался ни чуть, а в отблесках лампочек зловеще блестел и переливался, как свежие мозги…
…Мурат дослужился до подполковника и вышел на пенсию. Подлого Ваську он простил.
В Узене Мурата уважают. Тихий, скромный человек. А кличка «Майонез» прицепилась к нему так сильно, что даже внуки по телефону отвечают запросто:
– Ало?! Кого позвать? Майонеза? Сейчас… Дедушка! Тебя!
****
… – Не-е, мужики… Бабу нужно держать… Во!, – Колян показал красный потный кулак, – в узде! Чуть ослабишь – сразу борзеть начинает! Сразу!.. Сначала голос у неё прорежется, потом то, да сё… Вообще обнаглеет. Вон моя у меня! Дома по струнке ходит. Прихожу домой – чуть что ни так, сразу – по рогам! Чтобы знала своё стойло. Понял, щегол? По-ро-гам!!. По другому они не понимают…
В жаркой, душно прокуренной пивнушке они сидят через столик от меня.
Колян (как он представился) – мужик лет под пятьдесят, полчаса назад подсел к двум незнакомым парням, без особых церемоний заказал «пару пива и ещё, что там у вас, девушка?», закурил белый Marlboro, вздыхает:
