Этой заметкой под заголовком «Продолжение темы Алены А. об образовании в Канаде» я несмело начал публиковаться в Приване, обнаружив там постинг некоей Алены А и привязав к нему тезисы более ранней своей рукописи «Пиво с чипсами». (Пост примечание автора, 5 октября 2003 г.).
Сразу хочется поприветствовать оживление на русском печатном горизонте Ванкувера с открытием новых изданий. Появилась первая возможность для газетной полемики, так необходимой любому развитому комьюнити. Вопрос образования в Канаде давно на языке в нашей эмигрантской среде, не потерявшей культурных традиций и не безразличной к будущему своих детей. Позволю себе продолжить тему в несколько более общем плане. Плачевное состояние в начальных школах я связываю в первую очередь с центральным моментом канадской национальной политики, который вижу в создании всеобщей безопасности, свободы от прямого криминального насилия, экономической стабильности для среднего класса. Это служит привлечению иностранного капитала и независимой эмиграции профессионально образованных людей. Мотивом современной русской эмиграции на добрые 99% можно считать поиск безопасности и финансовой стабильности. И мы в основном не стесняемся в этом признаться, не считаем признаком слабости или трусости. Когда личностное развитие и свободомыслие становятся социальной ценностью и входят в моду, люди полагаются более на себя, чем на систему в достижении благ. Жизнь становится интереснее, но нестабильнее. Конечно, возникает опасность социальных потрясений, революций. Значит, мы хотим совместить в эмиграции оба полюса.
Однако, это объяснение все же поверхностно. Выдвину несколько контраргументов своему основному тезису, которым уже не смогу полностью противостоять. Во-первых, русские духовные традиции пережили самую жесточайшую диктатуру. После первой же стабилизации у власти коммунисты стали заботиться о культуре, науке, искусстве, спорте, пускай по-своему. Во-вторых, много экономически отсталых и криминальных стран не могут взамен похвастаться культурным развитием. И в-третьих – высокий, даже в среднем крепче советского ввиду отсутствия коррупции, уровень высшего университетского образования. И это не обосновать его небесплатностью в противовес школьному. Вторым по счету объяснением хилости образовательных традиций в Северной Америке я выдвину отсутствие национальной почвы. Катастрофически низок процент свободно говорящих на национальном языке. С точки зрения мультикультурализма интенсивное обучение языковой грамматике и изучение классической литературы считается некоторого рода насилием. Так открыто говорят учителя, значит это политика. Так что место Пушкина для наших детей займет не Оскар Уайльд, а (не дай бог сбыться) американские мультфильмы. Даже после ломки последних лет, когда американский видеорынок заполонил телевидение, люди быстро успели им наесться, и на поверхность снова вышли фильмы советских классиков, уже как законное следствие коммерческого спроса. Школьные учителя по нескольку месяцев не получают даже своего нищенского жалования, пекут хлеб, но по-прежнему задают и проверяют домашние задания, а дети пишут каллиграфически, учат на память стишки и письменно обосновывают ход решения задач.
И, наконец, обособленность личности, характерная для стран с устоявшимися социальными гарантиями. Институция страховок, служащая Великобритании едва ли не с семнадцатого века, и не думает честно работать в Советском Союзе (не буду ломать язык для его переопределения) по сегодняшний день. В Канаде каждый в случае нужды получит отдельный велфер, но институт семьи сильно поколеблен. Люди часто впервые женятся в 30-40 лет. На самом деле достижение стабильности карьеры не является определяющим фактором семейного благополучия. Диссоциация коммуникативных и информационных структур не позволяет выработать личности ориентиров в общественной идентификации. И тогда свобода некогда слабых, ныне защищенных социальных слоев часто не идет на пользу и им самим. Феминизм достиг гипертрофированных пределов. История с Биллом Клинтоном представляется мне характерным и печальным того последствием. Нечистая игра настолько легально защищаема. И сколько подобных историй! Безусловно, это свидетельство демократии, но не только.
Советские детские сады – значительная образовательная инстанция, продолжающая неизвестно как выживать. В подготовительной группе учат больше, чем здесь в нескольких первых классах. Дети выступают на утренниках, общаются. И вовсе это не рассадники болезней и тюремных навыков, как мы склонны были с жиру преувеличивать. Здесь садики стоят ощутимых денег и выглядят куда более убого. Группы продленного дня, где кое-как, но все-таки заботятся о выполнении домашних заданий, – разве их можно сравнить со здешним «daycare»? Продолжая говорить о роли общественности в противоположность обособленности, хочется добрым словом помянуть и наши летние студенческие колхозы – в сторону их экономическую нелепость. Чем они хуже поиска летних работ с многотысячным студенческим займом за плечами?
