Действующие лица:
Максимов Сергей Васильевич – 45-ти лет, рост 178 см., с небольшим брюшком, с усами, бывший учитель, ныне – писатель.
Юрина Лина Аликовна – 41год, рост 165 см, худенькая, бывший музыкальный работник, длинные светлые волосы забраны в хвост, безработная. Бывшая жена Максимова.
Сергей – Максимов С. В., но в 25 лет. Худощавый. С рыжими усами. В очках. Работает учителем в школе.
Лина – Юрина Л. А. в 21 год. Невысокая, плотненькая, длинные вьющиеся волосы свободно разбросаны по плечам. Преподаёт в училище теорию музыки, учится в консерватории.
Игнат – 35 лет, муж Юриной. Среднего роста. Крепкий, уверенный. Длинные косматые волосы, рыжая всклокоченная борода.
Сцена разделена на 2 части. Левая часть представляет из себя комнату Максимова. Слева – давно купленное протёртое кресло, рядом с ним – журнальный столик с запылённым телевизором, кипой бумаг. В центре обшарпанный письменный стол с двумя старыми деревянными стульями. Недалеко от него – книжная полка, заставленная разноцветными томиками. На верхней полке стоят диски с музыкой. На столе – открытый ноутбук. Правее стола расположен небольшой шкаф с открывающимися наружу дверцами. Справа от него – невысокий холодильник с наклейками на двери. На холодильнике – проигрыватель музыки.
Правая часть сцены до поры скрыта занавесом. На этой части справа у стены, стоит пианино. На нём несколько стопок нот, кубик Рубика, пустая литровая банка, над пианино на стене картинка. У пианино – табурет. Рядом с пианино – мягкое кресло, способное вместить Лину и Сергея.
Место действия – город Нижний Тачанск.
Негромко звучит музыка Баха, «Прелюдия №8 BWV.853» Мелодия постепенно стихает.
Максимов сидит за столом, перед раскрытым ноутбуком, лицом к зрителю, что—то печатает. Иногда задумывается, глядя в экран, снова печатает. Потом поднимается и подходит к столику, роется в бумагах.
Максимов: Куда же я дел—то эти письма? Месяц назад попадались! Вечно бардак кругом! Когда надо, ничего не найдёшь! Ну, тут точно нет…
Останавливается, в задумчивости поглаживает пальцем бровь. Переходит к шкафу, открывает дверцу, из шкафа вываливается груда бумаг.
Ах ты, котики – енотики! Тут неделю разгребать!
Опускается на колени, роется в ворохе бумаг. Находит какой—то конверт. Читает.
Ага! Вот его—то я и искал. Быстро нашёл. Погода изменится. Точно!
Резкий звонок в дверь квартиры. Один, второй, третий раз. Максимов начинает быстро запихивать бумаги обратно в шкаф.
И кого там чёрт принёс? Поработать спокойно не дадут. Сидишь, никого не трогаешь, а тут, бац, и гостей приносит. И ведь не ждёшь никого. Сто лет сплошного одиночества и нате вам!
Сбросав бумаги кучей в шкаф, закрывает дверцы и, швырнув найденное письмо на стол, идёт влево открывать дверь. Открывает. В квартиру решительно врывается Юрина. На ней куртка, зимняя спортивная светлая шапочка из-под которой виды волосы, длинная чёрная юбка. В левой руке пакет.
Юрина: Максимов! Ты – мерзавец!
Даёт ему пощёчину. Максимов хватается за щёку.
Ты – подлец! Скотина убогая!
Ещё одна пощёчина с другой стороны.
Максимов делает шаг назад, ещё один, держась обеими руками за лицо.
Максимов: Лина Аликовна! За что? Совсем сдурела, что ли?
Юрина: Я сдурела? Это ты офонарел в доску! Вконец совесть потерял!
Максимов (отступая ещё): Может быть, объяснишь, что случилось? Когда я успел совесть потерять, и почему именно ты решила меня об этом уведомить? Ну, и до кучи поведай, уж будь так любезна, в чём я мерзавец, и насколько офонарел.
Юрина замахивается на него пакетом.
Юрина: Он ещё спрашивает! Это у тебя такой тонкий английский юмор, да? Ладно, я тебе объясню! Я тебе счас так объясню! Надолго запомнишь, тварь!
Она достаёт из пакета книгу в бумажном переплёте, трясёт ею.
А это помнишь? Твоё?
Писателишка! Бездарность! Графоман!
Бросает книгу в Максимова.
На! Получи обратно свой пасквиль!
Книга попадает в Максимова и он успевает её подхватить. Начинает листать.
Максимов: Ага, книга, значит. А что в ней такого? Та-а-ак. Угу. «Жук в лабиринте». Хорошая книга, оформлена со вкусом. Тираж 3000 экземпляров. Бумага замечательная. Какие претензии, дорогуша.
Юрина: Ты… Ты… Я тебе не дорогуша!
Максимов: Ой, конечно. Прости, запамятовал. Склероз, знаешь. Конечно, Лина Аликовна, какая же ты дорогуша? Врываешься в чужую квартиру, швыряешься литературой, орёшь, как пожарная машина на вызове. Нет, дорогуши так не поступают. Однозначно! Дорогуши, они мужчинам супы варят, да седые волоски выдёргивают из их шевелюры. А некоторые, которые уж совсем дорогуши—дорогуши, ещё и целуют. Вот!
Юрина (дрожащим от возмущения голосом): Нахал! Хам! Клоун! Не называй меня Линой Аликовной!
Максимов: Всё, всё, прости, не буду тебя называть Линой Аликовной. А как тогда? Деточкой?
Юрина бросает пакет на кресло и хватается за стул
Юрина: Я тебе устрою деточку!
Максимов (ухмыляясь): Не-не-не, стульчик попрошу на место, ты ж его поломаешь. И не надо мне твоей деточки. Видал уже. Хоть и давно.
Юрина (ставя стул на место): Мне что, Игната позвать, чтоб он из тебя отбивную сделал за всё сразу?
