Молодые парень и девушка, держась за руки, стояли на опушке старого тёмного леса; крутой обрыв начинался у них под ногами, внизу большая река переливчатым изгибом уходила вдаль. Сквозь голые ветви деревьев, как сквозь ажурную корону, светила ущербная ярко-жёлтая луна. Тонкая серебристая полоска света искрилась, перечёркивая русло, и терялась на том берегу.
– Надо же, всю жизнь, сколько себя помню, стремился оказаться по ту сторону реки. В детстве всё хотел переплыть.
– А сейчас? Неужели не хочешь?
– С одной стороны, любопытство осталось. А с другой, я же знаю, что, точнее, кто меня там ждёт, – парень в раздражении махнул рукой.
– Загадочный город Иниш! Там почти никто не был, – девушка покачала головой.
Они замолчали, глядя на то, что скрывалось вдали за рекой. Ночь была ясная, на чёрном небе ярко мерцали точки звёзд. Лунный свет бликовал на поверхности воды, расцвечивая её всеми оттенками серебра.
– Ты не забудешь меня, Ата? – почти неслышно, одними губами произнёс юноша, холодный ветер хлестнул по лицу резким порывом.
– Нет. Ата никогда ничего не забывают.
– Я не про то, – он недовольно передёрнул плечами. – ТЫ не забудешь?
Она не ответила. Воздух горчил, как осенний прелый лист. С низким вибрирующим звуком пролетел козодой, и снова настороженная тишь застыла вокруг. Какое-то чувство, вроде бы прочно забытое, исподволь нарастало в душе. Серебристая сфера, неслышно плывя по воздуху, медленно приближалась к ним. Словно ещё одна луна, сошедшая с неба, подплывала всё ближе и ближе. Злой и въедливый северный ветер не думал утихать, он принёс мелкую морось и вздыбил волнами тёмную угрюмую массу реки.
– Ты вернёшься, – то ли вопрос, то ли утверждение прозвучало в голосе девушки.
– Я непременно вернусь. Чего бы мне это ни стоило. Теперь всё будет хорошо. Мы обязательно встретимся! – парень порывисто обнял девушку.
– Я буду ждать тебя, – чуть слышно добавила она, – столько, сколько потребуется.
– Вот только не надо этих ваших штучек, – фыркнул юноша, – я-то человек, и я вернусь!
Он решительно отстранился и, специально не оборачиваясь, чтобы не видеть ту, которую оставлял, чтобы не брать с собой чужую лишнюю удачу, но и не оставить ненароком часть своей, шагнул к серебристому шару, уже опустившемуся на землю неподалёку. Тёмная щель прорезала гладкую искрящуюся поверхность и тут же сомкнулась, когда парень скрылся внутри. Сфера взмыла над землёй и медленно поплыла обратно над плавным полукругом широкой реки, уходящей вдаль. На водной глади трепетал, всё угасая, её отблеск.
– Я буду ждать! – сама себе повторила девушка. – А ты больше, чем человек! Только ты не вернёшься, – она решительно развернулась, взметнув светлые волосы, перетянутые тоненьким серебристым ободком, и медленно побрела к далёким огонькам на другой стороне луга.
Из-за иссиня-чёрных низких туч, которые густой завесой заволокли всё небо от края до края, не проглядывали ни луна, ни звёзды. Да ещё и листва над головой смыкалась сплошным шатром – в лесу было абсолютно темно. Только отблески молний позволяли с трудом различать дорогу в непроглядном мраке. Ветер, словно сорвавшийся с цепи зверь, бушевал и ярился. Деревья, беснуясь косматыми кронами, трясли огромными ветвями под неистовыми вихрями, шумели и точно возмущались, глядя на то, как мальчишка пробирается один по лесу в столь поздний час.
Нита торопился как мог. Ему и самому хотелось быстрее очутиться дома, он опасался, что попадёт от отчима, да и идти по тёмному грозовому лесу было страшновато. Небо разорвал ветвящийся ослепительный зигзаг. На миг в лесу стало светло как днём. Тотчас ударил гулкий, оглушительный раскат грома, и ливень хлынул, как всегда, резко и сильно, словно открыли кран. Тугие потоки стегали по плечам и голове. Старенькая, много раз латанная матерью одежда тут же намокла.
Мальчуган припустил быстрее, едва угадывая полузаросшую тропку во мраке леса. Он уже преодолел самую тяжёлую часть пути: глубокий скользкий от дождя овраг, заросший ивняком и ольшаником, по дну которого журчал разливистый ручей. С трудом держась руками за ветви колючего кустарника и постоянно оскальзываясь на глинистом склоне, он взобрался наверх. Теперь до деревни осталось совсем немного. Нита заспешил. «Главное не потерять тропинку, – думал он, – в такой темноте найти её будет совсем невозможно, а там и заблудиться ничего не стоит».
Ветер по-прежнему ярился, завывая на разные голоса в кронах могучих деревьев. Молнии раз за разом били и били в одно и то же место, где-то впереди и вроде бы совсем рядом. Стоящая возле тропы могучая многовековая липа с большим, почти от самой земли, дуплом страшно заскрипела и с глухим нутряным шумом рухнула на землю позади паренька, едва не задев его сучковатыми ветвями. Нита отпрыгнул как заяц и, буквально проломившись сквозь подлесок, выскочил на поляну. Снова раскатисто ударил гром. Полыхнула молния, на миг залив всё вокруг ярким лучистым светом. Мрак задрожал, будто в нём раскрылась дверь, и на самом краю света и тени проявилась тёмная фигурка, точно вычерченная серым карандашом на чёрной бумаге. Нита даже замер от неожиданности.
