Читать онлайн полностью бесплатно Алексей Праслов - Пьесы. Забытые в столе

Пьесы. Забытые в столе

Автор написал в подзаголовке – «Забытые в столе». Конечно, это не подзаголовок, а какое-то временнОе и даже пространственное определение написанного. Ощущение, что пьесам дали отлежаться и вытащили из стола, тем самым ухватив так называемую уходящую натуру.

© Алексей Праслов, 2019


ISBN 978-5-0050-8109-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЯБЛОЧНЫЙ СПАС

СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ РЕТРО

СТАРИК

СТАРУХА

ПАРЕНЬ

ДЕВУШКА


ГАРМОНЬ ПУСТЬ ИГРАЕТ ВСЁ, ЧТО ЗАПРОСИТ ДУША.


Кухня в деревенском доме. Входная дверь, дверь в комнату, два окна, большая «двойная» печь (сбоку плита, с торца —«русская»), стол с табуретками, кровать, на которой стоит гармонь. У стола сидит седой, заросший бородой, усами, СТАРИК. На столе – бутылка, стаканы, огурцы, помидоры, капуста… Яблоки. Из угла в угол протянута верёвка, на ней висит рубашка. С улицы слышна гармонь. Открывается дверь, долго никто не входит, потом в проёме появляется СТАРУХА. Видно, что она наряжена и даже накрасила губы. Стоит в дверях, опираясь на палку.

СТАРИК: Пришла?

СТАРУХА: Девяносто лет тебе сёдни.

СТАРИК: Они.

СТАРУХА: Помирать не собираешься?

СТАРИК: Сказал, тебя подожду.

СТАРУХА: Фигу тебе, Ваня, не дождёсся. Я ищё погожу.

СТАРИК: И я погожу, не тороплюсь.

СТАРУХА: Взойти-то можно?

СТАРИК: Зашла ж… Проходи.

СТАРУХА проходит к столу, садится.

СТАРУХА: (кивает на стол) Сам накрыл?

СТАРИК: А чё его накрывать? Стаканы помыл и готово.

СТАРУХА: Попиваешь всё?

СТАРИК: Пью, куды ж денешься…

СТАРУХА: Значит, помрёшь.

СТАРИК: Перестану – помру.

СТАРУХА: И не перестанешь – тоже.

СТАРИК: Поглядим. Тебе-то как, налить? А то вроде как пора, а я сижу.

СТАРУХА: Никаво?

СТАРИК: А кто? Все померли. Петька не ходок. Мы с тобой… состязаемся.

СТАРУХА: Ну, налей чуть… А дети-то?

СТАРИК: (наливает) Сказали, к завтря… На выходные.

СТАРУХА: Чево печку-то летом палишь? На плитке, чай…

СТАРИК: А ты мне за электричество платить будешь?

СТАРУХА: Кошелёк потеряла!… Платок скину?

СТАРИК: Скидай, а чево!…

СТАРУХА отставляет палку, развязывает платок на голове, опускает его на плечи. На удивление волосы её густы и не совсем седые. СТАРИК ухмыляется, качает головой. Она замечает это, показывает ему язык, и, тихо смеясь, поправляет волосы.

СТАРИК: Эх-х!… Стерва ты, Санька… Думашь, не вся поседела, то меня переживёшь? Хрен те!

СТАРУХА: Злись, злися!… Хе-хе… Дверь прикрой, дует.

СТАРИК встаёт, идёт к двери.

СТАРУХА: На, палку-то, обопрись.

СТАРИК: Сам дойду. Эт ты у нас… стоп-модель с клюкой!

СТАРУХА: Гляньте, Тарзан какой!… А ты у нас уже с клюквой, поди?? Да давно!… Ой, батюшки, чево сказанула?! Я про то, што, мол, сам ходишь?

СТАРИК: Не, скелет меня водит, а я за ним иду! А на горшок – сам. (закрывает дверь, возвращается) Мне ищё тебя до кладбища пешком провожать. «Клюква»!

СТАРУХА: Тренируешься, значит?

СТАРИК А как же?! Дойду, закопаю тебя, вернусь и выпью!… А там уж могу и за тобой, вдогонку.

СТАРУХА: Ой, петух, петух! Кукурекни ищё!…Чую, перегонишь ты! Моложе я тебя. (берёт стакан с водкой) Сказать хочу… (пытается встать)

СТАРИК: Сиди, чево уж.

СТАРУХА: И то!… Не министр, чай. Кхе, кхе… (поднимает стакан) Сколь у нас в веку-то, сто лет? А сколь ты собрался кувыркаться? Не надоело? Живёшь, как сыч, никаво с тобой, ни души… Один! И никуда не уехал. Вить, звали дети-то? Кажный год зовут, так он – нет, сидит! За мной следишь, кабы не пережила тебя? Чай, помру, телеграмму дам!… Коптишь воздух-то… Место в жизни занимаешь, и я за тобой. А знаешь што, тебе меня ждать нечево! Я как сказала, не помру раньше, так и знай, и не надейся! Но ты не бойся, я над тобой повоплю, как положено, да и сама не задержусь, не завидовай. Совесть знать надо! Если кажному веками жить, то эт чево ж будет? Пни да колоды, и всё – труха. Молодым об нас спотыкаться только!… Ой, батюшки, аж задохнулась!… У тебя как с сердцем-то?

СТАРИК: Стучит по ночам. И в кажном ухе… Да какой «в ухе», во всей башке! Верчусь, а оно – бум-бум-бум, бум-бум-бум…

СТАРУХА: Я те травки дам, попей с недельку. А остальное как, фурыкает?

СТАРИК: Эт ты про чё?

СТАРУХА: Ды не-е… Эх, кобель, кобель! Я про нутро твоё!

СТАРИК: Да я уж ево и не чую, нутро-то.

СТАРУХА: Вот и не чуй, желаю! А то, когда чуешь, то весь свет не мил. Хе… Вот гад какой! Я чую, а он не чует!

СТАРИК: А ты выпей, и вроде ничево нет в нутре-то… И снаружи всё красивше, ей-богу!

СТАРУХА: Да вот разве што… Ну, давай, Ваньк… Ой, чево ж я так? Чай, Иван Гаврилыч… Ваня… (всхлипывает) Так долго… А как и не было… Вот ищё тебе год, Ваня. Проздравляю тебя с днём ангела! Желаю тебе крепкова здоровья и долгих лет жизни! Ура!

Они чокаются, пьют, закусывают.

СТАРИК: Чем бог послал.

СТАРУХА: Огурцы-то сам солил?

СТАРИК: А то кто ж?

СТАРУХА: У-у, каки… какие! А! Скуловороты!… А хорошо! Прям, всю водку смазало… нитрализовало… А!

СТАРИК: Ищё бы! А ты говоришь!… После огурца и не знаешь, пил иль не пил. Хе-хе… Пока третью не пропустишь!

СТАРУХА: А вторую-то куды дел?

СТАРИК: (берёт бутылку) А всё туды же!

СТАРУХА: Ой, погоди, погоди… Закумарилась! (поёт на деревенский лад) Куды, куды вы удалилися, весны моёй златые дни-и… Ух, жарко! Расстегнусь. (расстёгивает кофту) Чё в печке-то?

СТАРИК: Чугунок.

СТАРУХА: Чугунок?

СТАРИК: Он самый.

Он отставляет бутылку, опускает голову, о чём-то задумывается, водя пальцами по столу. СТАРУХА растерянно оглядывается, видно, что её что-то волнует.

СТАРУХА: Чугунок, чугунок… С картошкой? (принюхивается) Вода, чую… Чую, выкипела, Вань, вода-то… Пригорает.



Другие книги автора Алексей Праслов
Ваши рекомендации