I cannot hide what's on my mind
I feel it burning deep inside
A passion crime to take what's mine
Let us start living for today
Black Veil Brides «Rebel Love Song»
Я терпеть не могла, когда кто-то фоткался с музыкальными инструментами, не умея на них играть, или хотя бы не обучаясь. Позёрство дико меня раздражало. Игры в рок-звёзд, откровенные наряды, вызывающие позы, язык на грифе гитары. А на самом деле никакого понятия, что такое лад и как брать аккорды.
Или ещё популярно: разлечься на рояле в дешёвом кружевном белье, свесив ступни на клавишы, что за кощунство! Ради понтов и лайков в «Instagram» фоткайтесь с волынками, гонгами и альпийскими рожками. Абсурд и понты в одном.
Как правило, я безошибочно угадывала, умел ли человек играть на том, с чем фоткался. Не знаю, откуда у меня этот талант, видимо профессиональное, но музыканта чувствуешь. Настоящего композитора и автора лирики, а не малолеток в гаражах и сопляков в переходах. Причём консерваторское образование не обязательно, если музыка – призвание, можно научиться самому, да и людей, готовых за кругленькую сумму передать знания, в достатке.
Музыканта видно по взгляду, по задумчивости и лёгкой меланхолии или по дикому блеску глаз. Это всегда разное и зависит от темперамента, но хороший музыкант – творческая личность, артистичная натура с глубокой душой, пытливым умом и прямыми руками. Как-то так. После общения с множеством музыкантов, среди которых было бессчётное количество «псевдо-» у меня сложилось такое впечатление.
К чему это я? Да к тому, что даже у меня ещё нет фотографии с моей басухой, а её у меня попросили на съёмку для какой-то модели.
Аж трясло, как думала, что мой Стратокастер будет лапать субтильная лохудра двух метров роста без сисек и с радугой макияжа на лице. Позёрство раздражало меня, как я уже говорила, а все эти вспышки фотоаппаратов, вычурные позы, накладные ресницы, стразы, километры ткани, ноги, в туфлях на головокружительной платформе – бесило!
Но Эми просила слёзно и обещала со скидкой подогнать билеты на «Black Oak Coffin», а этих парней я любила, да и отказать обидчивой лучшей подруге сложно – проблем не оберёшься. Но в целом она славная, поэтому я уступила.
После, правда, раз двадцать пожалела, что согласилась.
Заявилась я на фотостудию к двум часам, как было велено. Худощавая, среднего роста Эми встречала на входе. Кончики её коротких синих волос завивались от влажной погоды. Подруга курила и стряхивала пепел в урну тонкими, почти прозрачными пальцами с длинными чёрными ногтями. Вот чему-чему, а её ногтям я всегда завидовала – отрастить длину не позволяли ни гитара, ни фортепиано – эти требовательные ребята не подпускали к себе с нерегламентированной длиной. Гитара моментально капризничала: слабо прижатые струны дребезжали на ладах. Приходилось ликвидировать недоразумение.
– Опаздываешь, Майя. Привет, – помахала мне Эми.
– Знаю, – буркнула я. – Влад не устает мне об этом напоминать, когда приплетаюсь на полчаса позже, – я откинула длинную чёрную прядь с лица.
– И часто это случается? – подруга выпустила клуб дыма.
– Каждую репу, – усмехнулась я.
Я настолько хорошо уживалась с собственной несобранностью, что избавиться от неё – всё равно, что лишить себя чего-то важного. На самом деле, пристыжённая Владиславом – вокалистом группы, в которой играла – я каждый раз хотела стать пунктуальнее и обещала исправиться. Однако пыл быстро остывал, и Майя возвращалась к тому, что имела, а отсутствие дисциплины компенсировала бесподобной игрой. Да, скромность украшает, когда нет других украшений.
– Итак, куда идти?
– Наверх, пятая студия, – Эми кивнула на входную дверь, – модель уже ждёт. Я приду, как покурю и позвоню Даше, у неё опять драма.
– Ну, всё! Это надолго! Если вы зацепитесь языками, то часа на два, – я поспешила войти. – Я пошла, а-то мне ещё вечером на днюху.
– Да там от силы пару фоток сделать, не боись, не долго, – ответила подруга, когда я скрылась за стеклянной дверью.
– Хорошо, если так, – сказала я, поднимаясь на третий этаж.
Какой номер студии она назвала? Вроде пятая. А вот и жирная цифра на двери.
Толкнув её, я вошла. Все находящиеся в комнате, обернулись. Все без исключения, не ленясь. Не без гордости за свой внешний вид, я усмехнулась.
Диковинка и экзотика: чёрная кожанка с шипами на плечах и локтях, кожаные брюки со шнуровкой по бокам и витиеватой пряжкой на поясе. И испачканными брючинами от колен до низа – вечно забывала подогнуть. Под курткой – чёрная футболка с логотипом группы «Black Oak Coffin»: милая чертовщина, на шее – пара латунных подвесок, ошейник с рядом клёпок, на запястьях – браслеты, на кистях – перчатки с обрезанными пальцами. Не брезговала и пирсингом: по три серёжки в каждой мочке, левое крыло носа и нижняя губа. А с макияжем аккуратна и скромна. Нужно же было соблюдать гармонию.
Итак, порог фотостудии переступила неформалка от корней смоляных волос до металлических цепочек на ботинках-казаках, ещё и с басухой за плечами. Зрелище впечатляло. Во взглядах присутствующих без тени сомнения читалось, что я переборщила, что обилие кожаных шмоток и металла – явный вызов и угроза, пафос и кичливость.
