– Ваше имя?
– Константин Цапов.
– Звание?
– Подполковник милиции.
– Стаж работы?
– Восемнадцать лет, из них пять на нелегальной работе.
– Награды?
– Орден Красной Звезды, четыре медали.
– Семейное положение?
– В настоящее время холост. Разведен. От первого брака имею дочь.
– Где проживает ваша первая семья?
– В Москве.
– Вы с ними встречаетесь?
– Да. Раз или два раза в месяц встречаюсь с дочерью. Ей пятнадцать лет.
– У вас остались родственники на Северном Кавказе?
– Наверное, остались. Но прямых нет. Нас было двое детей в семье. Отец погиб на фронте. Мать вырастила нас вместе с сестрой. Сестра в настоящее время проживает в Казахстане. Она вышла замуж и живет там со своей семьей. Я думаю, что могу встретить родственников, но вряд ли они узнают меня, а я их. Прошло слишком много лет.
– Вы понимаете, Цапов, что это будет самая опасная ваша командировка? Самая опасная за все время службы.
– Понимаю.
– У вас есть просьбы или пожелания?
– Нет.
– У вас есть любимая женщина?
– Есть.
– Это та, которую вы указали в своем письме? Адрес точный, все совпадает?
– Да, все правильно.
– Мы установим за ней наблюдение. Какие у вас еще пожелания?
– Больше никаких.
Задающий вопросы мужчина в штатском посмотрел на лежавшие перед ним документы, потом перевел взгляд на сидевшего напротив человека.
– Документы и награды будут приняты в установленном порядке, – сказал он, – ваша квартира будет опечатана. Всех, кто так или иначе работал с вами или вступал в контакты, мы изолируем. Постараемся сделать все, чтобы избежать любых неожиданностей. Хотя все предусмотреть не удастся. Придется импровизировать на ходу.
– Я все понимаю.
– И последнее. Вы дали согласие на некоторые изменения вашего лица. Врачи уверяют, что все пройдет нормально. Однако мы считаем, что вам нужно дать время для того, чтобы вы могли немного привыкнуть к своему новому лицу.
– В каком смысле?
– Мы дадим вам отпуск на две недели. Знаете, некоторый период «акклиматизации» перед вашей поездкой…
– Нет.
– Не понял.
– Вы же знаете, что у нас нет времени. Меня готовили в таком срочном порядке именно потому, что у нас совсем нет времени. Мне не нужен период «акклиматизации».
– Этот вопрос не подлежит обсуждению, Цапов. И его решаем не мы с вами. Таковы рекомендации психологов.
– Мне кажется, они недооценивают конкретную ситуацию.
– Возможно. Но выполнять рекомендации психологов мы обязаны.
– Мы не можем снизить темп операции. Я вполне могу пройти «акклиматизацию» непосредственно во время работы.
– Хорошо. Я попробую еще раз поговорить с психологами. Они и так переусердствовали с вами, проверяя вашу психологическую устойчивость. Тем не менее меня просили задать вам еще один вопрос. Последний.
– Наш разговор записывается на пленку?
– Конечно.
– Какой вопрос вы хотите мне задать?
– Как вы себя сейчас чувствуете?
– Я хочу спать. Очень устал. И не привык вставать так рано.
– До свидания. Удачи вам, Цапов.
– И вам, генерал. Надеюсь, вы сумеете меня опередить.
– Я рискую только своей карьерой, – сказал генерал. – Постарайтесь остаться в живых. И не нужно излишнего героизма. Сейчас не то время, Цапов. Героев не любят и не понимают. Сейчас время циников. Лучше быть трусливым живым циником, чем мертвым героем. Я убежден в этом.
Самолет стоял в аэропорту и внешне ничем не отличался от других белоснежных гигантов, стоявших по соседству. В международном аэропорту царило привычное оживление. Пассажиры спешили на свои рейсы, таможенники радостно поглядывали на потоки пассажиров, предвкушая «добычу» в виде поборов. Пограничники так же радостно оглядывали спешивших пассажиров. Вместо положенных восьми пропускных пунктов работали только три, создавая искусственные дополнительные трудности для пассажиров, которые готовы были платить деньги, лишь бы не опоздать на свой рейс.
Среднеазиатская столица нового государства, возникшего на политической карте мира после девяносто первого года, переживала процесс обретения «столичности». Патриархальный быт удивительно сочетался с ультрасовременным оборудованием реконструированного аэропорта и мощными лайнерами.
К служебному выходу на летное поле подъехала вереница автомобилей. В первой машине сидел сам начальник полиции аэропорта. Следом затормозила темно-синяя «БМВ», за которой выстроились джип и два микроавтобуса с занавешенными окнами. Замыкали процессию еще две легковые машины.
– Открывай дверь! – громко крикнул начальник полиции замешкавшемуся дежурному. Тот засуетился. Его предупредили еще полчаса назад о прибытии автомобилей. К нему в будку явился сам начальник службы безопасности аэропорта, приказав пропустить колонну на летное поле.
Машины въехали на территорию аэропорта и сразу повернули к стоявшему несколько в стороне авиалайнеру. Подъехав к самолету, машины затормозили. Там уже стояли несколько человек, в том числе начальник службы безопасности аэропорта. Из предпоследней машины вышли министр внутренних дел республики и руководитель республиканского авиационного агентства, в подчинении которого находился аэропорт.
– Быстрее, – приказал начальник полиции. Он особенно суетился, стремясь отличиться перед министром.
