Читать онлайн полностью бесплатно Станислав Востоков - Печной волк
© С. В. Востоков, текст, 2021
© Н. А. Устинов, иллюстрации, 2021
© ООО «РОСМЭН», 2021
Ничего себе!
Плохо у нас в деревне со стариками. Мало их. Один дед Иван в Овражьем тупике остался. А о стальные – старухи. И если у какой старухи ручка от сковородки отвалится или крыльцо от дома отойдёт, она сразу к деду Ивану бежит.
– Ничего себе! – говорит Иван. – Нашли заведующего хозяйственной частью!
Поворчит, поворчит, но всё же возьмёт инструмент и пойдёт исправлять поломку. Приладит на место ручку, выпрямит крыльцо, а потом старухе что-нибудь из своих поделок подарит: вырезанную из берёзы ложку или нож, выточенный из автомобильной рессоры.
Рядом с домом у него мастерская – навес, под которым стоит верстак и самодельный шкаф с полочками. Тут пилы, там топоры, по баночкам разложены гвозди разных размеров. А гайки и винтики – в спичечных коробках.
Однажды понадобились деду Ивану для чего-то старые оконные штапики с верхней полки. Забрался он на верстак, заглянул на полку, а оттуда вылетела трясогузка.
– Ничего себе! – удивился он.
Тут и другая вылетела. Бегают по ветке липы у навеса, пищат. Оказывается, они на той полке гнездо устроили.
– Ладно, – сказал дед Иван, – обойдёмся пока без штапиков.
На следующий день он старался громко не стучать, чтобы не пугать птиц. Подолгу сидел за старой школьной партой, которая была у него вместо второго верстака, наблюдал, как трясогузки таскают на верхнюю полку жучков и бабочек.
Решил он пока суд да дело старый чайник запаять. Сунулся в шкаф, где лежало всякое ожидавшее ремонта барахло, а в деда едва не ударилась птичка с красной грудкой.
Иван, щурясь, посмотрел в глубины шкафа.
Между картонной коробкой от мясорубки и старым чайником свила гнездо малиновка. Не боясь деда Ивана, она шныряла у его ног и то и дело юркала в шкаф.
Иван перестал заходить в мастерскую и теперь следил за птицами из-за старой парты.
Но это, как оказалось, было только начало.
Вечером пошёл дед за дровами и увидел новых гостей – на поленнице появилось гнездо осторожных чёрных дроздов. А на другой день в просторную кормушку на клёне заселились сойки.
Они скрипели, как сухие ветки, и деда не боялись – принимали от него выкопанных в палисаднике червяков. А вот дрозды Ивана не подпускали. Зато дрозд-отец красиво пел – будто кто-то задумчиво играл на флейте.
– Чистый зоопарк! – сказал дед Иван. – Ладно, пока поправлю наличники. А то всё другим, всё другим…
Потрескавшиеся от времени наличники смотрели на улицу, и эта работа птицам не мешала. Пока они выращивали птенцов, дед Иван поправил наличники, сделал новый козырек над крыльцом и заново выкрасил. А когда он уставал, садился за парту и наблюдал за птицами.
Первыми вылетели птенцы трясогузки, за ними – дрозды и малиновки. Дольше всех у мастерской оставались сойки.
«Наверное, потому что они самые большие, – решил дед. – Чем больше, тем, значит, и выращивать тяжелей!»
Наконец улетели и сойки, а дед снова с удовольствием стал пользоваться мастерской.
Но больше всех обрадовались старухи. В тот же день они выстроились у калитки в очередь со своими старыми вёдрами и поломанными приёмниками.
– Ничего себе! – сказал дед Иван. – Даже не знаю, кто меня больше любит, птицы или старухи! Ну ладно, кто там первая?
Крик ворона
Воро́ны могут каркать весело или раздражённо, могут бодро цокать и даже кудахтать. А крик во́рона всегда печален. Наши старухи его не любят. Как услышат во́рона, прячутся по домам и включают на полную мощность телевизоры.
А дед Иван во́рона любит.
– Не соловей, конечно, – говорит он, выстругивая в мастерской какую-то очередную штуковину. – Зато сколько благородства!
Потом дед ткнёт штуковиной в дом соседней бабки Лизаветы и скажет:
– А вам только воробьёв слушать – «чирик, чирик!»
Но пока над деревней летает ворон, воробьи молчат. А когда скрывается он за дальним полем, в деревню начинают возвращаться привычные звуки. Старухи выходят из домов и опасливо смотрят в небо. А дед Иван кладёт на верстак недоделанную, понятную только ему штуковину и идёт пить чай.
Салат
Посадила бабка Лизавета салат. Ела его всё лето и съела весь, кроме последнего куста. А на него уже сил нет.
Рос этот куст, рос и вырос к осени выше бабки.
Шёл дед Иван в магазин, увидел за забором странное растение и говорит:
– Что за кипарис?
– Салат! – отвечает Лизавета.
– Ничего себе! Что ж ты его не ешь?
– Не могу! Всё лето ела. Позеленела вся!
По смотрел на неё дед Иван и кивнул.
– Верно, есть в тебе, Лиза, какая-то прозелень.
Бабка обиделась, хотела уйти, но дед её остановил.
– Ты не трогай его, пусть растёт. Зимой нарядишь как ёлку!
– Иди отсюда! – закричала бабка. – Не мешай работать!
– Что ж ты работаешь?
– Чего надо, то и работаю!
Пошёл дед Иван дальше. А когда возвращался, салата уже не было. Со зла выполола его бабка Лизавета вместе с сорняками.
Внучка
Привезли к бабке Лизавете внучку Олю четырёх лет. Бабка Лизавета обрадовалась, накормила её пирогом.
– А теперь, – говорит Оля, – я тебя кормить буду.
– Чем же? – удивилась бабка.
– Пирожками. Я тебе их из песочка слеплю.
У бабки Лизаветы было ведро песка, чтобы там зимой морковь хранить. Вытащила его из сарая. Оля стала «жарить» пирожки, а бабка Лизавета «есть». Нахваливала, а песок потихоньку обратно в ведро ссыпа́ла. Где его зимой достанешь?
