1.
Пески – они живые. Только приглядись.
Они двигаются, дышат, видоизменяются, растут. У них свои внутренние ритмы. Но знай – они могут быть опасны.
– Долго нам еще идти? Когда кончится эта дорога? Я больше не могу.
Тщедушное тельце рухнуло в лоно песка.
– Вставай! Нам нельзя терять ни минуты. Пески проголодались.
Пришлось встать. И идти. Превозмогая боль во всем своем существе, крайнюю изнуренность и желание сдаться.
Наш дом засыпало песком. Опять. Но на этот раз песок проник внутрь, влился сквозь распахнутые окна и двери. Все было в песке. Барханы завладели нашим домом. Оставаться внутри было слишком опасно. Пески еще никогда не вели себя так агрессивно.
Одно лишь желание билось в нас – бежать без оглядки. Но кто есть мы для этих бескрайних, вечно голодных и ненасытных песков? Рано или поздно мы станем их добычей.
Мы ни разу не видели ничего, кроме песка. Под ногами- песок, у горизонта- песок и, как оказалось, за горизонтом тоже один песок. Во время песчаной бури песком становилось все вокруг. Мать сказала, что мы обязаны принять свою долю, хотя она видела нечто большее, чем эти проклятые пески. Но она хранила молчание, берегла эту тайну, как влекущий и манящий прекрасный запретный плод.
Таких, как мы было немало. Изнуренных, почти бестелесных и невесомых, на грани полного исчезновения. Правда, мы почти никогда не видели друг друга. Блуждающие по покрову неиссякаемых барханов, мы очень редко встречали других путников. Когда же это происходило, то не радость охватывала нас, а страх и чувство своей незащищенности и обреченности.
Мы скитались бесцельно по этим песчаным пустошам, а после заката, с первыми блеклыми звездами, неуверенно замерцавшими на бездонном и холодном чернеющем небе, мы склоняли свои головы к остывшим пескам, молясь о том, чтобы нас не засыпало во время сна. Песок давал нам жизнь, радость и полноту бытия, он был нашей матерью и кормилицей. Но он в любой миг мог обратиться в нашего палача, карающее суровое божество и отнять у нас все. Та, что была нашей настоящей матерью, оберегала нас, но не могла защитить.
Мы блуждали среди барханов, и все наше существо трепетало в ожидании… чего-то. Не песков. Чего-то большего, чем пески. Порой мы видели далекие парящие дворцы из розового мрамора, кристально чистые стены воды и зеленые кущи. Ру видел целые города. Но все они были так далеки и недоступны. Они были всего лишь миражами, ведь сколько бы мы ни шли дней и даже недель в надежде достичь этих городов и живописных дворцов- все было тщетно. Расстояние не сокращалось, и миражи буквально таяли в одночасье. Эти города, которых нет, будоражили наше воображение одной только вероятностью существования на самом деле. Я спрашивал нашу мать, но она хранила молчание. Она закрылась от нас и обособилась. А мы с Ру по-прежнему лелеяли фантомные надежды попасть в город, которого нет.
Однажды нам на пути попалось необычное здание НЕ ИЗ ПЕСКА. Внутри было пусто. Мать вошла в дом и освятила его своим сиянием. Мы вступили следом. Решили, что это сооружение может стать нашим домом. Мать оставляла окна открытыми, позволяя летучим пескам влетать внутрь нашего дома и оседать в нем. Нам было непривычно без песка, мы ощутили острую необходимость в его присутствии. По ночам, в сонном бреду Ру звал пески, умолял их прибыть и снизойти. Наутро песка прибыло, и в нашем доме образовались барханы. Мы гордились нашим домом, но мать проявляла крайнюю степень настороженности. Она оглядывалась по сторонам, слушала пески, нюхала ветер и пыталась извлечь из песчинки пустыню. Она словно чего-то ждала. Для меня же наш необычный дом означал лишь одно- то, что мы приблизились к городу, которого нет. Мы находились рядом с миражом и скоро будем в состоянии в него войти и тоже стать миражом. Мы с Ру хотели, чтобы одинокие пустынные скитальцы видели нас в хрустальных дворцах и спешили к нам, преодолевая расстояния и опасности, влекомые надеждой.
В день, когда мои почти исчезнувшие ноги познали под собой нечто, отличное от песка, всем моим существом полностью и необратимо завладела одна лишь мысль- непременно найти и вступить в город, которого нет. Я ощупал каждый угол нашего нового дома, я пытался разговаривать с его остовом и внедриться в его суть. Но дом молчал, хотя, непременно, знал большее, чем мог нам дать. Вокруг дома мерно и плавно дышали пески, но я чувствовал, словно песков вокруг почти не осталось, я ощущал, как они редели, таяли, растворялись, уступая место чему-то иному, более могущественному и сведущему.
Когда же пески бесцеремонно вторглись в нашу обитель, мы обрели успокоение, чувство надежности и защищенности. Внутренняя гармония вернулась к нам, и мы осознали, что пески- наша неотъемлемая часть. Так и должно быть.
Мать вверила нам важную информацию о том, что мы- это продолжение песков, их порождение, их дитя, и в то же время их глаза, их уста. Мы – воплощение всех их чувств. С помощью нас они исследуют окружающий мир. А посему мы обязаны покинуть наш новый дом, ибо он принадлежит пескам целиком и полностью. Этот дом- тоже одно из воплощений песков. Нет необходимости в нем оставаться. Ведь в одну из безлунных ночей мы можем не проснуться, погребенные в странствующих песках. Пески имеют власть покарать нас, обречь на возмездие.
