Елизавета Соболянская
Пароль "Любовь"
Пролог
На летном поле стоял огромный военный флагман, мягко сияя сигнальными огнями, по которым знающие люди понимали – корабль готовиться к взлету. Однако к большим грузовым шлюзам продолжали подъезжать кары с грузами, а возле спущенного трапа стояли на часах постовые. Небольшая группа десантников переминалась на обожженных керамоплитах, оттягивая момент подъема на борт. Караульные все понимали и делали вид, что не замечают солидных размеров флягу, которую отпускники передавали по кругу.
В этот момент ожила рация одного из постовых:
- Пятый, пятый, ответьте!
- Слушаю, седьмой! – браво отрапортовал морпех.
- К главному трапу сейчас подойдет машина, пассажир с сопровождением имеет право подняться на борт. Дерни там кого-нибудь, чтобы приняли багаж.
- Есть! – постовой отключился и коротко свистнул, привлекая внимание десанта: - ребята, сейчас пассажира привезут, багаж примите, седьмой приказал!
Отпускники поморщились, но тут же снова оживились - пассажир на боевом корабле? Нечасто, но случается. Видно большая шишка!
- Посол какой-нибудь, - пренебрежительно сплюнул Гик, высоченный чернокожий тип с неприятной привычкой цокать языком, дополняя скупую речь.
- Звездулька из «гостий адмирала» - фыркнул второй, мелкий и подвижный парень с лицом очаровательного плута.
Поговаривали, что Стэна в десант сдал родной отец, устав отбиваться от рыдающих соблазненных девиц.
- Опять археолог или космоозоолог, - скривился третий, нервно пытаясь почесать локоть. Арту не повезло однажды попасть в команду сопровождения такого вот чокнутого типа, и во время путешествия его укусила змея. Парня спасли, конечно, но нервное почесывание при упоминании змей и ученых у бравого десантника осталось навсегда.
Остальные высказаться не успели. К трапу мягко опустилась роскошная машина с правительственными номерами, и десантники напряглись, стараясь разглядеть, кто же все-таки прибыл. Сначала из-за черной лакированной дверцы выскочил шустрый адъютант в форме главного штаба. Он одернул китель, глянул на трап и открыв дверь машины, с пиететом помогая кому-то выбраться на поле.
Мужчины на миг замерли, не веря своим глазам, а потом разом выдохнули и выругались сквозь зубы. Из машины вышла высокая костистая старуха, одетая, словно строгая училка прошлых веков. Белоснежная блузка с камеей под глухим воротом, длинная узкая юбка до лодыжек, удобные туфли на невысоком каблуке, седой пучок волос, трость и алая кожаная папка в руках дополняли образ.
- Кархам грыз, высказал общее мнение Гик.
- Грыз кархам, - подхватил Арт, когда по трапу, торопливо стуча каблуками, спустился первый помощник капитана.
- Мэм! – офицер сиял улыбкой, орденами «парадки» и букетом драгоценных белоснежных аргусов. – Рад приветствовать вас на борту «Черной звезды»! Капитан приносит Вам свои извинения, он занят предполетной подготовкой, но непременно увидится с вами за обедом.
Дама строго взглянула сквозь него на корабль и покачала головой:
- Джимми, - с ласковой кровожадностью сказала она, - ты уверен, что твое место здесь? Проводить меня до каюты могут и эти мальчики, - старуха махнула рукой в сторону десантников, - а ты должен срочно заняться калибровкой третьего маршевого, я отсюда вижу, что сопло обгорело неровно.
Первый помощник нервно сглотнул, оглянулся на двигатель и взмахом руки подозвал десантников:
- Кто старший по званию?
- Я, - вперед шагнул старший сержант Корас.
- Старший сержант, поручаю Вам и вашим людям проводить леди Яанн в первую гостевую каюту капитанского крыла. Прихватите багаж. Отвечать на вопросы, выполнять все требования. Отвечаете головой!
Сержант отдал честь, а когда помкапитана сунул цветы адъютанту и убежал по трапу, неловко развернулся к старушке:
- Мэм, вы позволите?
- Не торопись, мальчик, - отмахнулась вредная бабка, - пусть эти двое (она кивнула в сторону…) заберут мой багаж и отнесут в каюту, а ты покажешь мне корабль. Прежде, чем эта лоханка оторвется от земли, я хочу быть уверена, что все работает как надо.
Мужчина молча кивнул, спокойно глядя на пассажирку. Его удивило, что эта старая женщина никак не прореагировала на его внешность, и это почему-то цепляло. Когда-то давно, в бою, старший сержант Корас получил ранение, из-за которого его лицо стало практически неподвижным. Хирурги восстановили кожный покров, мышцы, сделав черты лица абсолютно гармоничными и прекрасными, но не сумели вернуть чувствительность и подвижность.
После возвращения из госпиталя прозвище «Ангел» прилипло к нему намертво. Случалось, в толпе люди падали, засмотревшись на удивительно прекрасного мужчину, и только потом понимали, что эти мраморные черты – лицо живого человека. С момента ранения прошло немало времени, у десантника сменилась дюжина подружек, но все они уходили после нескольких дней знакомства – не могли привыкнуть к полному отсутствию эмоций на его нечеловечески прекрасном лице. Впрочем, порой сержант благословлял эту особенность. Иногда она, как сейчас, позволяла ему сохранять невозмутимость там, где ею и не пахло.
- Мэм, это военный корабль, - он попытался вежливо дать понять, что даже самая шустрая старушенция не сможет пройти в некоторые отсеки.
