На темном небе засияла луна. Глухая тишина накрыла частные дома на Морской улице. Морозный свежий ветер слегка тревожил застывшие деревья, высаженные вдоль уснувшей аллеи. Фонари освещали сугробы.
В полночь время на мгновение остановилось. Все застыло. Будто затишье перед бурей. В долгом молчании еле сдерживался всплеск агрессии и опасности. И вот пришло время онемевшему крику вырваться на свободу, ведь терпеть уже становилось невыносимо.
В подвале одного из частных домов на Морской улице за деревянным столом сидела молодая женщина. Рядом искрилась белая свеча. Ее огонек тускло, покачиваясь из стороны в сторону, освещал мрачное помещение. Подвал был завален тяжелым старым хламом, который уже долгое время ожидал того несуществующего часа, когда сможет, наконец-то, стать полезным.
У стен подвала вертикальной пирамидой нависали деревянные разбитые полки, служившие ранее подставками для уже забытых книг с порванными переплетами и беспощадно сжираемых пятнистой плесенью. Рядом с лестницей, ведущей наверх, располагался тяжелый дубовый комод, служивший сейфом для молотков, гвоздей, ключей, гаек и прочей строительной мелочи. В хаотичном порядке были разбросаны картонные коробки, переполненные колотой посудой, порванным грязным текстилем и вышедшими из строя автомобильными запчастями. В воздухе уже давно повис запах затхлой сырости.
Женщина спешно и небрежно записывала что-то в толстый блокнот, обтянутый коричневой кожаной обложкой.
Слезы текли по ее испачканному сажей лицу, оставляя чистые линии на щеках, и капали на исписанные листы. Женщина непрерывно водила ручкой по бумаге, будто боялась не успеть запечатлеть на ней что-то особенно важное. Ее русые длинные локоны были растрепаны, их спутанные концы лежали на бумаге и назойливо мешались. Бледная кожа в свете тлеющей свечи, худые руки и потухшие глаза делали эту женщину похожей на призрака.
В тишине темного подвала звучал ее непрерывный шепот:
– Простите… простите… простите…
Слова сопровождались всхлипами.
Через щели закрытой двери внутрь уже стал проникать едкий дым. Но женщина продолжала писать, не допуская даже мысли уйти из этого гиблого места. Становилось тяжело дышать, кружилась голова, женщина теряла сознание.
Дверь распахнулась, резко осветив мрачный подвал. В подземелье ворвался запыхавшийся молодой мужчина, закрывая руками нос и рот. Он был среднего роста, худой, темноволосый, лет двадцати трех на вид. Его лицо и одежда были черными из-за налета сажи и дыма.
– Кристина, я тебя везде ищу! Что ты здесь делаешь? – его хриплый голос терялся в отравленном дымом воздухе, но он кричал что есть мочи. – Я думал, что ты уже на улице! Скорее, уходим!
– Нет! – чуть слышно ответила Кристина. Ее силы уже были на исходе. – Нужно оставить хоть какую-то зацепку. Хотя бы маленькую надежду!
Она выронила ручку и, потянувшись за ней, упала на пол.
– Нельзя этого делать! – мужчина подбежал к жене и, бережно взяв ее на руки, поспешил к выходу. – Твои записи сгорят вместе с этим домом!
Огонь в комнатах пылал, поглощая все на своем пути, и со второго этажа уже спустился по лестнице вниз. Потолок рушился. Падали деревянные балки, охваченные пламенем.
– Нет!
– Эти объяснения могли стоить тебе жизни! О чем ты думала?
– Так нельзя! – исчезающим голосом повторила она. – Верни записи!
Еще мгновение, и они не выберутся! Дверь наружу была открыта, но вокруг все полыхало. Проход вот-вот завалит! Пожар с хрустом заглатывал добычу и уже предвкушал основное блюдо.
– Послушай меня! Один человек знает, и этого достаточно! Однажды все прояснится… А пока больше никто, слышишь меня, никто не должен ничего знать! Обещай мне сейчас, на этом самом месте, пока еще не поздно. Все, что мы знаем, сгорит здесь! По ту сторону двери никто ни о чем не догадается, потому что мы оставим это здесь! Иначе нам нет пути наружу. Обещай!
– Я обещаю!
Мужчина удовлетворенно кивнул, а затем выскочил на улицу, держа на руках жену. В лицо резко ударил морозный воздух, и они оба закашлялись. Столпившиеся вокруг люди наблюдали за случившейся трагедией. Кто-то из соседей уже успел вызвать спасателей. Несколько пожарных машин остановились на дороге, яркими мигалками насквозь пронзая ночь. Вооруженные пожарные что есть мочи бежали к дому. Увидев молодую семью, один мужчина прокричал во весь голос:
– Кто-то еще в доме есть?
Кристина покачала головой:
– Никого!
– Слава Богу, вы целы! Скорая прибудет с минуты на минуту!
Пламя вырвалось наружу и поглотило весь дом. Спасти его уже было невозможно. Со стороны казалось, что огонь распахнул бездонную пасть и с аппетитом пожирал лакомый кусок. Но от этого его голод становился только сильнее. Спасатели настойчиво пытались потушить огонь, чтобы тот не перекинулся на соседские строения.
– Вот и все! – измученный мужчина откашлялся. Его слова звучали как приговор. Он крепко обнимал жену, которая уткнулась в его плечо, пытаясь скрыться от этого жестокого мира.
Было мучительно смотреть, как уничтожается дом, а вместе с ним и их прежняя жизнь, счастливые воспоминания и все то, что они могли бы здесь обрести в будущем. Мужчина нахмурился, и в его взгляде появилась уверенность, что ничего еще не кончено, что их жизнь не остановилась. Они еще будут счастливы! И первый шаг сделан.
