Для купания вблизи дачного кооператива выбираю часы утренние, потому как детишки и алкаши в это время дрыхнут, а немногочисленные рыбаки, что подпирают рассвет, дорожат тишиной пуще моего. Плаваю по-лягушачьи – без брызг, часто переворачиваюсь на спину и, тихонько шевеля ладонями, щурюсь на еще один дарованный день. Если бы не моя лопоухая спутница, я бы подолгу не вылезал. Однако позволить легавой выбраться на сушу в одиночку чревато вполне предсказуемыми последствиями: собачка станет носиться вдоль берега, оглашая окрестности истерическими воплями: «Папа тонет!» Желание броситься на помощь и подставить дружеское плечо, ее никогда не посещает по причине мне неизвестной и, честно сказать, немного обидной. Впрочем, с подобной разновидностью сострадания доводилось встречаться и прежде… но зла ни на кого не держу.
День выдался ветреным. Раздосадованные комары попрятались в густой траве, пожирая глазами филейные участки мокрого тела. Дразнить кровососов до бесконечности не стал и, прикрыв срам широченными клетчатыми брюками, уселся на пенек обсохнуть и, возможно, приобрести мужественный оттенок загара, который роднит истинного российского патриота с американскими индейцами и горькими пьяницами.
Ничегонеделание располагает к неспешным раздумьям и неизбежным разводам. Второе мне уже не грозило, и я принялся оценивать трех незнакомых любителей ужения пресноводных.
Первый, верхом на складном стуле, ловил на старорежимную поплавочную удочку. Обгрызенная соломенная шляпа, венчающая стрижку со скидкой, как нельзя лучше гармонировала с выцветшим гусиным поплавком, а пластмассовое ведерко пережило не одну семейную ссору, пока тяга мужа к рыбалке не стала восприниматься супругой за благо.
«Отставной юрист либо бухгалтер» – решил я, ибо добыча карасиков малоподвижным способом выдает натуры уравновешенные, педантичные.
Гораздо дальше, по пути пассивного завладения чужой жизнью продвинулся второй, в тренниках с широкими лампасами, цветных галошах и москитной сеткой от макушки до груди. Он насторожил пару коротких донных удилищ и явно не торопился делать новые забросы.
«Бюджетник. Результатом интересуется мало». Крохотный радиоприемник и баллончик Москитола свидетельствовали в пользу моих догадок.
Третий суетился вдоль зарослей кувшинок, хлестал озерцо юркой блесной и дымил не переставая. Фирменный спиннинг и понтоватый камуфляж не оставляли сомнений в том, что господин принадлежал к беспокойной касте предпринимателей средней руки, готовых пустить в оборот и тещины бриллианты и пионерский галстук.
«Наверняка приехал на пузатом паркетнике с кожаным салоном и бейсбольной битой в багажнике».
Утро тянуло резину, собачка грела на солнце две грядки острых сосков, возились в кустах суетливые птахи, шуршала прошлогодней листвой ондатра.
– Айяйяй. С непокрытой головой. В вашем-то возрасте. Как врач говорю, – послышался за спиной вкрадчивый голос.
Прошляпившая чужака легавая зашлась истошным лаем, объединившим в себе фальшивые угрозы с откровенным желанием выпендриться.
– Сьюзи, фу! Поезд ушел. И вам, здрасьте! – немного растерявшись, я нахлобучил бейсболку и скользнул рукой по ширинке.
– Ну, ну. Давайте без церемоний – не в поликлинике, – мужчина с благородной сединой на безупречных висках благодушно улыбнулся и представился – Сергей Петрович, доктор медицинских наук.
– Очень приятно. Владимир Иосифович, пациент мирового уровня.
Так себе шуточка спровоцировала профессиональный интерес.
– За рубежом лечитесь?
– Скорее коллекционирую болячки.
– И каковы успехи?
– Встречаются довольно экзотические… Отчего не купаетесь, не рыбачите? – я постарался направить разговор ближе к бюджетной теме.
Задачка оказалась не из простых, собеседник упрямо гнул свою линию:
– Не досуг. По уши в работе. Видите этих горе-рыболовов? Все трои – мои подопечные. Среди них банкир, биржевой маклер и обманутый муж.
Я внимательнее присмотрелся к «доктору», а Сьюзи для верности обнюхала его ботинки. Да-да, именно ботинки, а не кроссовки, не сандалии и даже не сапоги. Этакие кожаные мокасины с верхом, как у выпечки, и на резиновом ходу. (Довольно странно, не находите? Пижоны крайне редко забираются в нашу глушь, где самая ходовая обувь – совковые мозоли на угрюмых пятках). Законы вежливости принуждали к удивлению с примесью восхищения, что мы с собачкой тотчас и выразили каждый по-своему: я поднял бровь, Сьюзи – подлиза – высунула язык и, для верности, описалась.
Наша реакция пришлась мужчине по вкусу, и он пояснил:
– Видите ли, вы стали невольным свидетелем сеанса психотерапии, а, в случае успеха, и психокоррекции. Эти господа перепробовали уйму нетрадиционных способов лечения: плавали в обнимку с дельфинами, катались на лошадях, один даже занимался сексом с дикой обезьяной. Увы. Их состояние не только не улучшилось, но и усугубилось отвращением к братьям меньшим и как следствие отказом от белковой пищи. Ваш покорный слуга – последняя надежда, хотя и дорогая. Мой метод, на первый взгляд, банален и отнюдь не затратный. Возникает закономерный вопрос: за что же в таком случае платить бешеные деньги? Отвечаю: только я, и никто другой, умею безошибочно подобрать для пациента способ ужения и необходимую снасть, вплоть до приманки.
