1
В середине июня около часа дня Николай Колобов, запирая входную дверь, на секунду задумался, снова открыл ее, проверил на кухне газ, сам не зная зачем, заглянул в обе комнаты и, наконец, вышел из квартиры. «Времени еще вагон, но просто так сидеть и ждать невыносимо… Ох уж мне эта встреча!» – думал он, не спеша спускаясь по лестнице. И действительно, времени у него было предостаточно, чтобы к двум часам добраться от своего дома, находящегося в районе Преображенской площади, до Китай-города. Выйдя на улицу, он с тоской и вместе со злобой посмотрел на стоявшую во дворе свою старую, давно требовавшую серьезного ремонта бежевую «шестерку». Вымолвил: «Кастрюля», вздохнул и направился к автобусной остановке.
Николаю недавно исполнилось двадцать четыре года. Это был очень худой, тщедушный молодой человек с непропорционально большой для своего невысокого роста головой с шапкой темных, густых, кудрявых волос. Болезненно-бледный цвет кожи портил довольно-таки правильные и приятные черты его лица. Он плохо видел и постоянно носил очки.
Колобов жил вдвоем с матерью. Отец, доктор наук, преподаватель в одном из московских вузов, умер от рака, когда Николаю было семь лет. Мать, страстно любившая сына, видела в нем одном смысл своей жизни. Она баловала его и готова была работать целыми днями, лишь бы он ни в чем не нуждался. Николай рос болезненным ребенком; ему приходилось частенько одному сидеть дома, когда остальные ребята играли на улице. Это развило в нем, с одной стороны, чувство ущемленности, с другой – своей исключительности. Он любил мечтать. Кем только не представлял он себя. И великим полководцем, правителем древней Спарты, и средневековым всемогущим алхимиком, чернокнижником. В школе Николай учился на отлично, значительно опережая своих сверстников, но в то же время тянулся к компаниям хулиганов, ища в них силу и те непринужденность и раскованность, которых в нем не было.
Окончив школу, Колобов попробовал поступить в МГУ на юридический факультет, но, получив по одному из экзаменов три балла, не прошел по конкурсу. Для него это был удар. Если бы все это происходило в семидесятые-восьмидесятые годы, Николай, находясь в подобном положении, засел бы за учебники и вскоре добился бы своего, но это было начало девяностых, в стране бушевал капиталистический бум, все ударились в предпринимательство, Москва пировала. Что стало с городом за последние годы! Как из-под земли вырастали ночные клубы, рестораны, везде сновал богатый модный народ.
Николай поступил на заочное отделение в Московскую государственную юридическую академию. Но заставить себя углубиться полностью в учебу, как он делал это раньше, Колобов уже не мог. Он видел, что многие его знакомые, которых он считал гораздо ниже себя, уже чего-то добились, как-то определились, а он так и не двинулся с места. Его угнетало, что он «чужой на этом празднике жизни».
2
В два часа дня на Китай-городе, возле памятника героям Плевны, Николай договорился встретиться со своим бывшим одноклассником Сашей Нечаевым.
Нечаев, прозванный еще с детства Незнайкой, вырос в традиционной семье алкоголиков. После девятого класса Нечаев, как полагается, пошел в ПТУ, но вскоре его бросил. На секции бокса, которую он в последнее время стал регулярно посещать, завел знакомства среди блатных. Тренировавшимся там «пацанам» понравился «дерзкий» Незнайка, его «подтянули». С тех пор в районе плотно утвердилось мнение, что Саша Нечаев – измайловский бандит.
В свои двадцать четыре года Незнайка успел уже многое повидать. Он отсидел год в Бутырке, похоронил многих из своих друзей. Сам чудом остался жив, когда на выходе из ресторана «Ханой» прямо рядом с ним расстреляли авторитета Моню. Бандитские «стрелки», «мусорские приемы», оргии с проститутками – вот чем жил последние годы этот молодой человек. В роскошных казино и ресторанах кутил с пацанами бывший оборванец. Он завел себе сожительницу, некую Олю, которая во время бандитских застолий сидела рядом с ним разодетым безмолвным истуканом; в подобные моменты она ощущала себя спутницей крутого мафиози и готова была ради этого сносить от него грубые шутки, побои и прочие издевательства (в семейной жизни Незнайка обещал пойти по стопам отца). Одно время Нечаев плотно подсел на наркотики, кололся вместе с Ольгой. Когда совсем потерял человеческий облик, «старшие» сделали ему замечание. Испугался. Он знал, что у них делали с «кончеными» наркоманами: «обезличивали», то есть выгоняли из «бригады», объявляя, что такой-то теперь «никто и звать его никак». Те, кто много знал, пропадали. Незнайку долго лечили, с наркотиков он вроде бы соскочил, стал опять ходить в спортзал. По воскресеньям некоторые любители из братвы играли в футбол. Холодильник в их раздевалке всегда был заполнен дорогим коньяком. Особенно злоупотреблял Незнайка, после таких матчей его пару раз выносили. «Перетренировался парень», – шутили пацаны.
Сейчас Колобов и Нечаев не общались. А тогда, в школе, они были большими приятелями, сидели за одной партой. Саша заступался за Колю, тот давал ему списывать. Николай любил иногда участвовать в диких забавах Незнайки, вместе им было весело. В последний раз они случайно встретились на одной ночной дискотеке. Незнайка был в компании подозрительных личностей, по внешнему виду которых сразу было ясно, к какому кругу они принадлежат. Колобов и Нечаев поболтали, договорились, по словам Незнайки, «как-нибудь словиться», но из-за отсутствия общих интересов так и не встретились. Сейчас этот интерес появился.