И приходишь к пониманию одной ужасающей, на первой взгляд, мысли. В этом мире нет ничего настоящего, истинного. Нет ни любви до гроба, ни дружбы навек. Мы все пассажиры одного скорого поезда, только вот до конечной нам придётся добираться в одиночку. У каждого она своя, и пункт назначения тоже свой. Кто-то выйдет, оставив нас на полпути с недосказанными словами и переполняющими чувствами внутри, кого-то покинем мы, и он в недоумении проследует без нас, с болью в сердце и тоской в глазах, всматриваясь в запотевшее стекло старого вагона в надежде встретить наш силуэт в толпе встречающих или вновь прибывших пассажиров. Но нас там больше не будет.
Не стоит винить оставивших нас людей. Не нужно сильно корить себя, если пришлось самим выйти на какой-то станции. Это жизнь и у неё свои жесткие правила. Она даёт нам встречи для того, чтобы мы чему-то научились, и готова вытолкать нас дальше, если мы стоим на месте. Не стоит роптать на тех, кого мы когда-то любили и кто искренне любил нас, но ушёл из нашей судьбы.
Всё меняется, и человек с тобой здесь до той лишь поры, пока ваши интересы совпадают. Уходят все – любимые, друзья, даже дети наши, вырастая, отдаляются от нас. Это больно, порой невыносимо, но нужно быть благодарным за каждую такую встречу, за все то хорошее, что у вас было когда-то, за то, что вы пережили вместе на каком-то отрезке пути.
Да, наверное, для того, чтобы быть счастливым, нужно научиться не привязываться, отпускать легко любого и помнить о том, что человек приходит в этот мир один и уходит всегда тоже один, и что рассчитывать в этой жизни можно только на себя. Такое реалистичное понимание убережёт от лишних болезненных разочарований и уменьшит раны от разрывов кровных связей. Вот только принять это сердцем почти невозможно, и оно всякий раз болит, разрываясь на части, когда остаёмся мы одни в прокуренном вагоне несущего нас в неизвестное, поезда.
Мы случайно столкнулись с ним на улице. Кто бы мог подумать, что такое реально – встретиться посреди огромного, многомиллионного мегаполиса? Это было невероятно и почти невозможно. Но это случилось вопреки всему, и у меня перехватило дыхание. Он улыбнулся мне очень тепло, хотя расстались мы ужасно, наговорив друг другу кучу гадостей и бросив вдогонку ужасные проклятья. А теперь он стоял напротив, улыбался также, как когда-то, а я не верила своим глазам. Он внимательно осмотрел меня всю и протянул нараспев: «Привееет! Как ты?» Надо же, я ведь столько дней и ночей Бога молила, чтобы только услышать это его «привет, как дела?» Я стояла, как вкопанная и молчала. У меня внутри происходила настоящая война. Моё сердце рвалось к нему, заставляя ноги сделать шаг навстречу. Но мой разум, сразу же потянул назад, и я отступила. Всё внутри меня разрывалось на части, так мне хотелось просто кинуться ему в объятия, прижаться к его груди, вдохнуть такой знакомый и родной запах, и рассказать ему всё – всё – всё. О том, как я скучала, как ждала его все это время, как злилась, как ненавидела его за то, что он не звонит мне, как больно мне от того, что я не нужна, что он оставил меня одну наедине с этим огромным, холодным миром. Рассказать, как я училась потом улыбаться заново, как вела у себя в голове многочисленные диалоги с ним, как заставляла себя есть, спать и какой одинокой я была всё это время. Без него. А потом обязательно его поцеловать. Боже, как мне хотелось коснуться губами его губ, которые были прямо предо мной! Мне хотелось целовать его долго-долго, не обращая внимания на спешащих по своим делам прохожих. И расспросить его обо всём. Как он? Что у него нового? Есть ли у него кто? Скучал ли он? Думал ли хоть немного обо мне? Ужасная буря взрывала мой мозг и душу, буквально расколов меня на две части. Одна стремилась к нему, наплевав на гордость, другая сдерживала на месте мертвой хваткой, напоминая о том, сколько боли принёс мне его уход. В конце концов, здравый смысл победил, напомнив мне, что человек, который за целый год не поинтересовался даже, жива ли я вообще, не стоит того, чтобы снова позволить ему касаться своего сердца. Я почувствовала, как что-то захлопнулось во мне, и я совершенно ровным голосом произнесла: «Здравствуй, отлично выглядишь. Извини, но я спешу.» И ушла прочь, унося с собой воспоминания об этой чудесной, но уже совсем ненужной встрече…
Я встретил её случайно, хотя, если честно, не верю ни в какие случайности. Припарковав центре Москвы машину, как попало, я шёл и проклинал этот город, в котором так много людей, а места для всех чертовски мало. Настроение было нулевое, с неба капало какое-то подобие снега, и вдруг посреди толпы я буквально врезался в её глаза. Её, такой знакомый, родной до боли, взгляд раненого оленёнка, заставил меня замереть на месте. И всё, время остановилось, звуки исчезли, толпа, словно провалилась сквозь землю. Была только она, моя бывшая любимая женщина, с которой мы расстались ровно год назад, не самым красивым образом. Мои губы сами расплылись в улыбке, мне захотелось сказать ей что-то очень важное, но всё, что я смог из себя выдавить, было: «Привет, как дела?» – самая идиотская фраза на свете. Она выглядела потрясающе, стала красивей и спокойней, а спину держала с осанкой королевы и смотрела на меня, распахнув свои огромные глазища, как будто пыталась удостовериться, что не спит и я ей не кажусь. Потом чуть подалась ко мне, и я уже хотел встретить её самыми горячими объятиями, на которые только был способен. Мне захотелось обнять её или хотя бы коснуться её волос, а потом так о многом спросить и многое рассказать. О том, как я жил без неё, как топил первые недели себя в алкоголе, пытался забыться в постели с чужими женщинами, работе, но ничего не помогало. Как я скучал, как разбивал кулаки в кровь, когда до меня доходили слухи о том, что у неё кто-то есть и она, наконец-то, счастлива. Без меня. Как каждый божий день я просыпался с мыслью о ней, моей малышке, как брал в руки телефон и хотел набрать её номер, чтобы только услышать её голос, но потом швырял его на диван, не желая снова причинять ей боль. Как я убивал себя каждый день, проклиная за то, что дал ей уйти. Все это пронеслось мгновенно в моей голове, но она вдруг резко отступила назад, будто в ужасе, затем выдавила глухо, без тени эмоций, что я хорошо выгляжу и что она спешит, и оставив меня посреди проклятого города, гордо продолжила свой путь. Я стоял и смотрел ей вслед. Больше всего на свете, я хотел, чтобы она оглянулась…
