– Эй, красавчик! Не скучно?
Блондинка, сидевшая за соседним столиком, кричала во весь голос. Но из-за грохота музыки слышал я ее с трудом.
Интересно, сколько теперь стоит слуховой аппарат?
– Красавчик! Я с кем разговариваю?
Выбравшись из-за стола, решительная блондинка направилась в мою сторону. Я отхлебнул из стакана.
Нависнув так, чтобы было видно: девушка передо мной стоит не бедная… денег на хорошее белье хватает… блондинка выговорила:
– Дай сигарету.
– Не дам.
Она удивилась:
– Неужели не угостишь даму?
– Ты не моя дама. А я не твой кавалер.
Блондинку я заметил сразу, как только вошел в клуб. Вы бы ее тоже заметили. И тогда же я заметил ее спутника: невысокого пижонистого мужичонку с китайским лицом.
Сперва я решил, что мужчина… ну, скажем, якут… или бурят. Откуда в этой дыре настоящий заграничный китаец? Однако, сев неподалеку и приглядевшись, решил, что черт его знает. Может, парень и вправду из-за Китайской стены.
Блондинке было года двадцать три – двадцать четыре. Китайцу лихо за шестьдесят. Нездоровый цвет лица – наверное, больная печень. Зато золотые часы, шелковый галстук, перстень с камешком.
Несколько минут назад китаец, морщась от грохота, уплыл по направлению к туалету. Я поразмышлял на тему, есть ли в Китае техно-музыка?
Блондинка уселась в кресле напротив. Коснулась меня ногой под столом. Нога была длинная и теплая. Я отодвинулся так, чтобы она не могла до меня дотянуться, убрал пачку сигарет в карман и еще раз отхлебнул из стакана.
– Поболтаем?
Я промолчал. Судя по тому, сколько оставалось денег, стакан был на сегодня последним. Решив не спешить, я отставил его в сторонку, закурил и пустил колечко дыма.
В спертом воздухе лететь ему было некуда. Колечко печально растаяло.
– Так и будешь молчать?
– Тебя это расстраивает?
– Почему ты молчишь?
– О чем нам с тобой разговаривать?
– Смотри, я ведь могу и…
Я сидел спиной к выходу. Однако по тому, как резко замолчала блондинка, понял: из туалета возвращается китаец.
Не обнаружив подруги там, где оставил, он замер посреди зала. Этакий вполне приличный китаец. Дорогой пиджак. Очки в модной оправе. Чего его занесло в этот «MoonWay»?
Блондинка улыбалась во весь красивый рот и махала руками. Разглядев ее, китаец семенящими шагами подошел к столику и мутным взором уперся мне в подбородок.
– Ли! Наконец-то! Милый! Ну где ты был?
Китаец не сводил с меня глаз. Блондинка тут же пояснила:
– А это… Ли, познакомься. Я встретила одноклассника.
О как! Я задрал брови и покосился на блондинку. То есть второгодником я, конечно, мог быть… но все-таки не столько раз подряд.
У китайца оказался очень тоненький, писклявый голос:
– Здьявствуйти. Осень йад, осень йад. Вы с Жасмин дьюзья?
Раз мы друзья с Жасмин, значит, мою новую подругу зовут Жасмин. Логично? Так что на вопрос китайца я кивнул. В смысле, что да. Жасмин я друг, и еще какой.
Все мы тут друзья и подруги.
– Очень приятно! Очень приятно! Будем знакомы: Ли Гоу-чжень, бизнесмен из Китая. А вы?
Ситуация становилась дурацкой. На кой хрен мне знакомиться с Ли… э-э-э… с бизнесменом из Китая?
Я повернулся к Жасмин и пристально на нее посмотрел. Увела бы она хунвейбина своего вежливого куда-нибудь в задницу. Чтобы людям отдыхать не мешал.
Жасмин, не мигая, глядела китайцу в лицо. Бывают, знаете, такие взгляды, прерывать которые пинком ноги под столом немного неудобно.
