Юст сегодня вёл себя из рук вон плохо, все домашние измучились. Сбил со стола длинным хвостом пару глиняных чашек, в которые Мама уже успела налить молока, задел мордой горшок с фиалками: к счастью, Папа в последнюю секунду успел подхватить его. Да, реакция у него – высший класс! Атмосфера была немного напряженной, единственный волос на Папиной лысине задымился. Нора не выдержала:
– Гулять, живо!
Фэйт, Эрли и Брай соскочили с деревянных, грубо сбитых табуретов, похватали шапки и ботинки и вылетели на воздух, только Уна, младшенькая, никак не могла до конца одеться. В дверную щель просунулся Эрли:
– Ты чего там?
Сестра потрясла в воздухе единственным башмаком, губы её задрожали.
– Нашла, тоже мне, из-за чего реветь! Вон он, у порога, рядом с вениками Фэйт!
– Вениками?! – прогрохотало с улицы.
– Когда ты уже их уберёшь? – почти закричала Мама. – Все спотыкаются!
– Уберу, если вереск в феврале зацветёт!
– А-а-а, мне Эрли штанину прищемил!
– Брай, не будь нюней!
– Ты кого нюней назвал? На себя посмотри: от горшка два вершка! – ласково проорала сестра.
– Мам, мы ушли!
Уна вытерла щеки рукавом, кивнула и улыбнулась. Хлопнула калитка, едва не слетев с петель. В доме стало тихо.
– Дети!… – глубокомысленно изрёк Папа. Волос перестал дымиться, молоко – капать со столешницы.
* * *
– Ужасно, Юст, твоё поведение никуда не годится, – Брай маршировала по дорожке, что-то жуя. Зверь покосился на неё, щелкнул пастью и оглушительно чихнул: небольшое облачко дыма вырвалось из ноздрей и повисло в воздухе.
– Создал в доме суматоху, – добавила Нора.
– Мне теперь новые чашки крутить, а глина почти кончилась, – подключился к беседе Эрли.
Уна подобрала с земли веточку и стала изображать, будто расписывает посуду.
– Правильно, а Уне красить. Фэйт!
– М? – девочка изо всех сил старалась скрыть смех.
– И чего хихикаешь? Что тут смешного?
– П-просто Б-Брай чёрный корень жуёт, языку конец! – уже стонала от хохота Фэйт.
– Тьфу! – девочка мгновенно выплюнула кусочки корня. – Ты ведь сказала, что это белый, а я-а-а…
– Говорила же, – вздохнула Фэйт. – Исчезнет.
Эрли на ходу сорвал какой-то цветок, аккуратно обтер его, положил сестре в рот:
– Минут через пять вернётся.
– Ы-ы-о!
– На здоровье.
* * *
Тропинка петляла под гору, макушки голубых и сиреневых елей кривоватыми пиками торчали вдалеке. Детям строго запрещалось бывать на той земле. Тетя Бу, соседка, рассказывала, что там пропало много воинов вереска – так здесь называли героев, отдавших жизнь за дорогую сердцу Ирландию.
Теперь шли молча: каждый переводил дух от такого энергичного утра. Фэйт и Эрли приотстали. Дракон, виновато опустив морду, плёлся рядом, чешуйчатый золотистый хвост поднимал дорожную пыль. Уна на ходу пыталась заглянуть в рот Брай: язык пока не появился.
– Чувствуешь, Нор? – Эрли наскучило соблюдать тишину. —Где-то рядом дым.
– Ага, – кивнула сестра. – Только чему тут гореть?
– Да это и не жженым пахнет, – к Брай наконец вернулись язык и человеческая речь. – А едой из печки, ну, как Мама суп варит.
– И сюда долетел запах? – Фэйт перестала рвать цветочки дрока, опустила подол передника и собранное желтыми звездочками рассыпалось кругом. – Ой!
– Это под горой готовят обед! И что может быть плохого? Да тетя Бу нас просто за нос водит: думает, мы маленькие и до сих пор верим в эти глупые истории! Нор, скажи?
– Плохая идея, братишка. Взрослые зря болтать не станут, – девушке самой было ужасно интересно узнать, кто живет внизу, но она всеми силами пыталась скрыть любопытство.
