Часть 1. Навигация. Глава 1. Неожиданный подарок
Дедушка Владимир Константинович – человек солидный. В прошлом – морской волк, капитан огромного нефтеналивного танкера. Когда я теперь вижу эти корабли, они больше не кажутся мне такими уж громадными. Наверное, это детское было впечатление: целый дом, плывущий по воде, да там потеряться можно! Ах, счастливые были времена…
Песенка из фильма «Дети капитана Гранта» – это про него, про дедушку:
«Жил отважный капитан,
Он объездил много стран,
И не раз он бороздил океан…»
Но если на мостике своего корабля дедушка был гроза и всеобщий любимец экипажа, который словно скала возвышался над водными просторами (рост метр восемьдесят семь и вес под 100 килограммов) – то дома эта скала в присутствии своей худенькой жены (при росте 170 см она весила едва килограммов пятьдесят) Марии Павловны превращался в добрейшего безобидного котика.
Удивительная метаморфоза! Стоило ему сойти на берег и вернуться домой, куда только пропадает вся его суровость, пропитанная морской солью и пронизанная суровыми ветрами, прокалённая солнцем. Вот уж действительно – добряк и улыбашка, который во всем слушается свою любимую Марусю.
Кстати, как бы он ни поправлялся, толстым его никто не смог бы назвать. Корее, кряжистым, как большой дуб. Разве что я в детстве, легонько хлопая по животу дедушки, говорила смеясь: «Дедуля! Ты скоро не сможешь плавать!» «Почему?» – удивлялся он. «Кораблик тебя не выдержит!»
Мой дед – человек удивительный. Сложное сочетание множества качеств. По гороскопу – весы, а это значит, что когда не управляет танкером, то вечно витает в облаках. Мне он иногда Манилова из «Мёртвых душ» напоминает. Хорошо бы вон там мостик построить, а тут – скамеечку поставить. Может, потому их с бабушкой дача в таком полузаброшенном состоянии. Мечтать, как говорится, не мешки ворочать.
Но это с одной стороны. С другой дед – любитель изящной красоты. На стенах их квартиры висят фотографии, аккуратно вставленные в рамочки и размещенные в строгом соответствии с законами симметрии. Межкомнатные двери ручной работы, и хотя их создавал не дед, а нанятый плотник, но Владимир Константинович доводил, что называется, до ума: шкурил, покрывал лаком, вставлял красивые бронзовые ручки.
Да много чего он в их маленькой уютной квартирке сделал своими руками. Создал бы намного больше, если бы не навигации. Они ведь длятся несколько месяцев, да и после приходится деду, поскольку капитан, проходит курсы повышения квалификации, оформлять документы, следить за ремонтом судна, когда оно у причальной стенки завода. И вот там-то уж он в облаках не витает. Все бумаги у него четко разложены, скрупулезно оформлены, – не подкопаешься.
Не было ни одной комиссии, которая бы не отметила, что у Константиныча, как деда уважительно зовут в пароходстве, был хоть один недочет. Эта тщательность – вторая половина его характера. Если за что берется, обязательно доводит до конца. И будет, как порой даже мне кажется, ужасно въедливым и привередливым. Только понимаю: раз надо, так надо, а иначе – бардак и шалопайство, – то, чего дед терпеть не может.
Ещё он большой любитель побренчать на гитаре в узком семейном кругу. Слух у него музыкальный, голос – красивый баритон, хотя и непрофессиональный. В речном училище, правда, играл на трубе. Но давно это было. Как запоёт, бывало, дед, у меня мурашки по телу. Красиво! Сильно! Жаль, редко ему приходится. В основном, на каких-нибудь свадьбах или днях рождений.
Музыка в жизни деда вообще особенное место занимает. Например, джаз. Он впервые познакомился с ним благодаря фильму «Серенада солнечной долины», где главную роль сыграли не актеры даже, а оркестр под управлением Глена Миллера. Прозвучавшие там композиции так запали деду в сердце, что он грезит ими до сих пор. Иногда придешь к ним в гости, а он мурлычет себе под нос. Я по знакомым нотам понимаю – это песня «Чаттануга Чу-чу».
Насчет побренчать на гитаре – это я не придумала. Дед обожает брать в руки старенькую шестиструнку и проводить пальцами по струнам. Только не умеет играть от слова «совсем», ему просто нравится выглядеть со стороны, как человек с гитарой. Такой вот выдумщик. Оно и понятно: когда он в юношеские годы с трубой занимался, ну кто на него обращал внимание? То ли дело парни с гитарами! К ним девчонки липли, словно пчёлки на сладкое. Но дед, конечно, из этого трагедии не строит. Побренчит, да обратно на стенку повесит – для красоты.
