МОЯ ДОРОГА
Я вспоминаю с ностальгией,
Барак японский, мы малые,
Смородина в саду росла,
И вишня с яблоней цвела.
Мне было шесть, я жил у моря,
Где пропадал, нас было трое,
Сергей и Сашка, мы дружили,
В тайгу ходили и курили.
В шестидесятых нам не скучно,
Одна по «телеку» программа,
Морской прибой с тайгой созвучно,
О нас заботились, как мама.
В бараке жили тесновато,
Отец и мама, и три брата,
Ютились в комнате одной,
Зимой теплее всей семьёй.
Учеба в школе это драма,
Как погоняет меня мама,
Оценки верх полезут, в гору,
Но этого мне было мало.
Любил читать я в не погоду,
В тайге по осени гуляя,
И прикипел душой до Края,
Без моря жить не представляя.
А как весной листва задышит,
За партой мне не усидеться,
В тайге никто меня не слышит,
Рука сама стихи напишет,
И только шёл домой одеться,
Но дождь и там меня разыщет.
Друзья мои об этом знали,
Держали в тайне и скрывали.
Нам нравился ночной прилив,
Костёр у лодки и залив.
Где в полный штиль замрёт вода,
Горячий воздух жжёт меня,
И запахи морской волны,
Разносят чайки и стрижи.
И под гитарную струну,
Свои стихи переведу.
Такими звёздными ночами,
Мы никого не замечали.
Мы слушали тайгу и море,
Мы верили, что нету горя,
Так жить до старости возможно,
И по другому, нам не можно.
Отец и Мама – работяги,
На трёх работах, как в натяги.
И я в четырнадцать пошёл,
Работу для себя нашёл.
На базе овощи таскал,
Гнильё в мешках перебирал,
Трудился летом и гордился,
Своею первою зарплатой,
Которую в семью принёс,
Соседям всем утёр я нос.
Учившись в школе, как всегда,
Имел проблемы иногда.
Прилежностью не отличался,
Был пацаном, мог и подраться.
Но с книгами дружил я крепко,
Писал стихи, хотя и редко.
На музыку мог положить,
Любил творить, хотел так жить.
Мне нравилась судьба героя,
Писал об этом, пел и стоя,
Читал стихи в кругу друзей,
Чего скрывать, давай налей!
Мы взрослыми себя считали,
Всё впереди и не устали.
Ночами вьюги и зимы,
Костёр, гитара – это МЫ.
Я часто юность вспоминаю,
Храню в себе и понимаю,
Что лучшее осталось там,
И я ту память не отдам.
Спортивные мои успехи,
Висели в школе, как доспехи.
Эстраду знал и полюбил,
Вокальной группой порулил.
Но всё равно я продолжал,
Стихи писать, я к ним бежал.
Мне разговаривать так легче,
И в рифму жить гораздо резче.
И параллельно с музой в дружбе,
Я бредил о военной службе.
Я дважды счастья попытал,
УВЫ – на срочную попал.
Я осенью ушёл служить,
Попал в разведку – можно жить.
К порядкам новым привыкая,
Скучал по дому и по Краю,
По морю свежему, тайге,
Костру, гитаре и ТЕБЕ!
Стихотворению творить,
Писать, читать и говорить,
Но всё затихло и прошло,
В заботы новые ушло.
Служить – ни песни говорить,
Где оборвалась эта нить?
Там караул, здесь под землёй,
Ученья, стрельбы, часовой.
И так днём, ночью, с часа, в час,
К войне готовят они нас.
Учить искусство боевое,
И только так и не другое.
Солдатский год я прошагал,
В погранучилище попал,
Где нас в системе КГБ,
Учили воевать в тройне.
Науку постигали в поле,
Зимой и летом, и по воле.
Я сам в училище пришёл,
Своё призвание нашёл.
В Москве учиться все желали,
Нам там условия создали.
Желанье есть – бери, учись,
А вдруг не хочешь – уберись.
И в тот период победил,
Я все театры посетил.
Был на концертах, не скупясь,
Гулял в Москве не торопясь,
Опять, как муза возродясь,
Писать стихи я начал жёстко,
Всё убедительней и хлёстко,
Но никому не говорил,
В себе я рукопись хранил.
Наверно просто не хотел,
Нельзя сказать, что я боялся,
Но тайною для всех остался.
Студент, курсант их не сравнить,
Науки разные учить.
Быть может чем-то и похожи,
Но это – ни одно и тоже.
Студент – свободный холостяк,
Курсант, военный, как ни как,
Живёт в казарме – не пустяк,
Помимо лекций и учёбы,
К суровой жизни мы готовы,
А это каждого судьба,
Свободно выбрана она.
ТЯЖЁЛЫЙ ПУТЬ, НЕ БЕЗ ПРИПОНА,
ДО ЛЕЙТЕНАНТСКОГО ПОГОНА.
Четыре года, как два дня,
Промчались вихрями крутя.
Из тех пятьсот, что начинали,
Дай бог, три сотни дошагали.
Остались самые – такие,
В границе брешь заткнули ими.
Служить отправились они,
ГРАНИЦЫ ВЕРНЫЕ СЫНЫ.
Последний раз, чтоб вспоминали,
Честь Красной Площади отдали.
Зеленным полем прошагали,
Потом фуражки вверх бросали.
То был последний день юнца,
А дальше взрослый – до конца.
День юности моей и детства,
ПРОЩАЙ КУРСАНТСКОЕ КАДЕТСТВО!
И так, попал, всего не зная,
В холодный омут Забайкалья.
Не облететь просторы птице,
ПРИВЕТ КИТАЙСКАЯ ГРАНИЦА!!!
«В РУЖЬЁ», проверки и наряды,
Не надо мне другой награды.
Не каждый может похвалиться,
Ходить по краю, по границе.
Ответственность большая есть,
Ведь за ПРОРЫВ ты можешь сесть.
Всего, что было, не отнять,
Но искренне могу сказать.
Служить мне было интересно,
Поверь, читатель, стих мой честный.
И даже в зимнюю пору,
Морозом вдавленный, в снегу.
Лежал в «СЕКРЕТЕ», наблюдал.
И мысленно стихи писал,
Мечтал, читал и отгонял,
Усталость – слепоту из глаз,
Считал уверенно в тот час,
Что Родине не быть без нас.
Весной, попал я на заметку,
И в вскоре принят в контрразведку.
Стремительный круговорот,
Работы там, невпроворот.
Носился я по всей границе,
Что делал? Тайная страница.
Но иногда мне было жутко,
Отдавши дань смертельным суткам,
