«Господи, что я здесь делаю?» Этот вопрос крутился в голове у Женьки с того момента, как она прибыла в город N. Почему она стоит во дворе жилого дома и ищет какой-то хостел? Название нерусское, Женька ярко представила, что ее там ждет. В голове обрывками проносились картинки из американских фильмов про шикарные отели, которые тут же почему-то сменялись образами госпиталей из советского кино.
Жилой дом, во дворе которого происходили события, скучно и обыденно взирал на Женьку с высоты девяти этажей. Ничем не примечательный дом, выстроен буквой П. Только одна маленькая часть окон выходит на оживленную улицу, остальные выходят на пустырь, во двор других домов и двор, в котором она стояла. Двор не двор, так, маленький пятачок, на котором гнездятся машины обитателей дома, даже детской площадки нет. Три подъезда, по одному на каждую сторону. «Может, Анька адрес перепутала? Надо ей позвонить. Черт, зарядки осталось 5%. Если я ей сейчас не дозвонюсь, я останусь ночевать на улице. Господи, что я здесь делаю?»
Еще вчера утром ничто не предвещало беды. Женька проснулась в великолепном настроении от того, что у нее все наладилось. Муж, конечно, на работу еще не устроился, но по ее совету уехал к друзьям в город N. И теперь по его голосу она понимала, что кризис позади, его депрессия развеялась благодаря общению с близкими и любимыми друзьями. Сегодня праздник – День десантника, его праздник. Они, конечно, купят шашлык, будут сидеть, вспоминать службу в армии, пить вино и радоваться жизни. Ей очень хотелось поехать с ним. Стыдно, но за 18 лет супружеской жизни его друзей она даже ни разу не видела, только по телефону общались. Но она знала, как ему хорошо и комфортно, когда он с ними. И пусть рабочие дела ей помешали быть рядом, она чувствовала гордость, что не пилила его по поводу поиска работы, а когда поняла, что депрессия его съедает, отправила к друзьям.
А сама осталась работать. Работа, работа, работа… Жизнь проносится мимо со скоростью «Сапсана». Или это мы мчимся на «Сапсане», а жизнь чинно и неспешно течет в мельтешащих окнах? Снежными шапками на соснах, озимыми полями, зеленеющими весной, играющими на пляжах детьми и осенним буйством красок. И с каждым годом скорость нашего поезда увеличивается, и времени остановиться и обратить внимание на то, что за окном, остается все меньше. Кому нужен этот бешеный темп? Ради чего мы вообще появились на этой земле? Кто оценит нашу одержимость?
Вот друзья мужа молодцы. Вышли на пенсию – и в деревню. Завели кур, уток и прочую живность. Баста, поработали, надо и отдохнуть. И внукам есть куда приехать, как в детстве ее отправляли к бабушке в деревню. До сих пор Женьке помнился лес и огромная поляна с анютиными глазками, которые она собирала в букет для бабушки.
Автобус останавливался прямо посередине леса. Выходишь из автобуса и идешь по лесной тропинке, сквозь сосны и березы, цепляя колючки и попутно собирая землянику и чуть посиневшую, но уже очень вкусную чернику. Корни сосен, вылезшие из земли погреться на солнышке, постоянно норовят подставить подножку и рассыпать ягоды в руке. Ежики, спешащие по своим ежиным делам, деловито идут через дорогу, не замечая твоего присутствия. И тут прямо перед глазами открывается огромная поляна, заросшая иван-чаем и ромашками. По краям поляны вековые сосны охраняют ее от постороннего взгляда. Посередине бежит тропка, теряясь в траве и анютиных глазках. По краям поляны стоят два барака. Там живут люди. Когда-то, в 1942 году они приехали сюда на торфоразработки, да так и остались на всю жизнь. В дальнем бараке жила Женькина бабушка. Женька шла к бабушке, убыстряя шаг, собирая по пути анютины глазки, которые та ставила в граненый стакан. И возникало ощущение большого-большого счастья, и предвкушение будущих летних приключений. Анютины глазки вяли через час после ее прихода, но это уже никого не волновало.
Проснувшись, Женька решила поздравить мужа и его друга-сослуживца. набирая номер, она услышала: «Дорогая, ты только не волнуйся, я в больнице. У меня инсульт» Как в больнице? В какой больнице? Что значит инсульт?
Последующие события вспоминались обрывками. Она куда-то звонила, о чем-то договаривалась, что-то искала. Звонила на работу, сказать, что берет бессрочный отпуск. Искала расписание поездов, которые отвезут ее в город N. Звонила своим друзьям, чтобы они побыли со ней рядом до поезда, потому что была не в состоянии выносить этот кошмар в одиночку. Друзья, как обычно в таких случаях, поили ее алкоголем, который, как обычно в таких случаях, не помогал, а только вызывал тупую головную боль. Дорога к поезду и в поезде Женьке не помнилась вообще. Ни лиц, ни поезда, ни чувств, ни боли. Она хоть спала? Не знает, не помнит.
3 августа для города N – чересчур жаркое время, поэтому в 6 утра уже градусов 30-35. Какая-то женщина из вагона показала Женьке остановку, с которой она могла доехать до госпиталя. Видимо, все-таки она вчера с кем-то общалась. Сердечные люди все-таки у нас в стране!
Госпиталь расположился небольшим городком за забором. Под покровом белоствольных берез курят сотрудники, небольшие уютные дорожки и скамейки разбросаны по всей территории. Жара плавит асфальт. Люди перемещаются по территории мелкими перебежками от одной спасительной тени к другой. Благо повсюду растут раскидистые клены, белоствольные березы и еще какие-то деревья, названия которых неизвестны.
