Издание не подлежит маркировке
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1 ФЗ № 439-ФЗ
Eur’orbem, CNRS – Sorbonne Universit
Издание осуществлено при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках реализации государственной программы Российской Федерации «Развитие культуры и туризма»
Рецензент:
доктор филологических наук
О.В.Белова
От сказки к сказке / Г.И. Кабакова. – Москва «Редкая птица» 2019
© Кабакова Г.И., 2019
© Иллюстрация на переплете Ожог А., 2019
© Издательство «Редкая птица», 2019
Впервые я столкнулась со сказками, отвечающими на вопросы «почему?» и «с каких пор?», четверть века назад, когда ездила в Западное Полесье собирать материал для диссертации, ставшей потом и книгой, об антропологии женского тела. Меня озадачили первые услышанные сказки «Почему у женщины нет свободного времени?» [Кабакова 2001: 221–222] и «Почему цыгану позволено воровать?», поскольку мне был не совсем ясен их жанр. К тому же до этого мне не приходилось читать их опубликованные версии. Потом я вспомнила, что собственно с этиологического сюжета и началось мое участие в полесских экспедициях под руководством академика Никиты Ильича Толстого. Все мы старались записать «Мужа-ужа», который кончался появлением на свет кукушки и еще какой-нибудь птицы. Когда я заинтересовалась этими сказками и легендами о происхождении всего на свете, выяснилось, что они образуют целый пласт фольклорной прозы, который практически не попадал в поле зрения исследователей. Эти этиологические тексты рассказывают в разных регистрах – от серьезно-мифологического до анекдотического и даже похабного – о возникновении и изменении мира и человека в целом, отдельных предметов и явлений. Практически на любой вопрос «почему?» фольклорная традиция предлагает свой ответ.
Составив корпусы восточнославянских и цыганских этиологий, я обратилась к западноевропейским традициям, французской и итальянской. Интересно, что первые консультации с моими западными коллегами должны были охладить мой пыл: они уверяли меня, что подобного рода объяснительные сказки, часто с участием сакральных героев, даже если и существовали некогда, должны были исчезнуть под влиянием единого дискурса католической церкви. Выяснилось, однако, что и в католических странах этиологических сказаний было собрано ничуть не меньше, а многие сюжеты были распространены по всей Европе. Так я стала собирать, переводить и издавать антологии этиологической прозы. Естественным образом меня заинтересовал сам феномен этиологического текста, который может относиться к самым разным жанрам: волшебной и религиозной сказке, сказке о животных, легенде, анекдоту, балладе. Я стала изучать его взаимоотношения с апокрифической традицией «народной Библии» и литературными первоисточниками. Меня привлекли наиболее популярные этиологические сюжеты у восточных славян и прибалтов («Змея-жених») или в целом в Европе («Пересмотр продолжительности человеческой жизни и жизни животных», «Разные дети Евы», «Распределение судеб и даров», «Разные сказки со звукоподражанием пению птиц»). В других главах я рассматриваю луну, чужестранца, тело, гендерное неравенство в свете этиологий. А развитие некоторых мотивов, как, например, речь растений, животных и разных предметов, я прослеживаю и за пределами этиологического корпуса.
Вторая часть книги целиком посвящена русской и в целом восточнославянской традиции. Мне было важно определить особенности русского этиологического корпуса, выделить в нем сюжеты и темы специфические и имеющие параллели в других традициях, архаические и актуальные. Отдельный очерк посвящен этиологии Бабы-яги, самого характерного персонажа русской сказки, которая связывает устную традицию с лубком.
В конце книги я обращаюсь к судьбе сказки в советской России, попыткам перенести ее в кино и приспособить к задачам пропаганды, идеологической борьбы и воспитания молодого поколения.
«И вот с тех пор»: европейские этиологические сказки и легенды
Этиологические сказки – в разных традициях их называют также сказками «объяснительными» (фр. conte explicatif, нем. Erklarungssage), «как и почему» (фр. conte des pourquoi et comment, англ. a pourquoi / how and why story, pourquoi tale) или сказками о происхождении (фр. conte des origines, англ. origine tale) – повествуют о сотворении мира, человека, природных объектов и культурных реалий.
Долгое время этиологии оставались на периферии фольклористики, поскольку не воспринимались как цельный корпус и попадали в поле зрения собирателей лишь от случая к случаю. Показателен в этом смысле состав сборника «Детские и семейные сказки» братьев Гримм (1812–1815), в котором этиологические сюжеты составляют лишь 9 % от общего объема. А ведь именно он служил образцом для многих поколений собирателей фольклорной прозы по всей Европе. Лишь в середине ХІХ века эти часто довольно короткие тексты начинают записывать в германском ареале швед Улоф Хюльтен-Кавалиус (Olof Hylten-Cavallius), исландец Йон Арнасон (Jon Arnason), немцы Карл Русвурм (Karl Friedrich Wilhelm RuKwurm) и Конрад Хайнрих фон Маурер (Konrad Heinrich von Maurer) [Balzamo 2016: 3749]. Значительные этиологические корпусы возникают лишь в рамках сплошного этнографического обследования отдельных регионов, как в публикациях Джузеппе Питре по Сицилии (Giuseppe Pitre), Поля Себийо по Бретани (Paul Sébillot) или уже в ХХ веке Жуана Амадеса по Каталонии (Juan Amades). (О положении в России см. главу «Руский этиологический корпус».)
