Читать онлайн полностью бесплатно Татьяна Альдури - Острый угол. Проза жизни

Как важно, в единении с самим собой, вдруг понять цикличность происходящего. Ощутить напряжение, закручивающее по спирали не только тебя, как единицу, а все-все сущее… Ощутить внутри себя этот органный звон Мироздания, понять что Закон Творения незыблем… И есть в каждом Атоме, каждой Частице, его скрипт… МОЛЧАНИЕ ЗАВОРАЖИВАЕТ: оно то окно, через которое ты соединяешься нитью Высокой Мысли с Мирозданием …Проецируешь входящий ритм внутри себя… и чудо!.. Понимаешь, что все тебе знакомо до слез и понятно… миг рождения творческой мысли или чувства Любви – он всегда оттуда… И всегда запрошен Вами, посредством своих устремлений. Квантовый информационный канал сопровождает вас во всех перерождениях, в его архиве Вы и начальная, и конечная версия. Крипта генома всегда на связи с источником.

И только, когда вы пройдете 40 кругов ада, Вы поймете, что рай внутри вас. Там, где самые потаенные любимые грезы и воспоминания. Что это и есть та сила, которая дает Вам возможность сопротивления во внешнем мире. Весь смысл Мироздания в сохранении Энергии Творца, в бережном наполнении сосуда Миром и Любовью, в безусловной любви к этому Хранилищу в себе. Да, не бывает коллективного Постижения, именно индивидуальное «КЛИ» основа подъема внешнего. Наполни себя до краев, чтобы плескало Светом на все вокруг тебя. ВСЕЛЕННАЯ БИНАРНЫЙ ФРАКТАЛ. Она саморегулирующаяся и самосовершенствующаяся, развивающаяся по единому непреложному закону система. Каждый подобие центра. Каждый сам творит себя.

О чем я? – «ОСТРЫЙ УГОЛ» – так принято называть исключительную ситуацию, где можно жить, руководствуясь только этой КВАНТОВОЙ ПУПОВИНОЙ.

На столе стояло две свечи, шаббатний мрак скрывал все второстепенное и раскачиваясь как маятник, старец читал вслух тексты на иврите. Данное помещение было под запретом для детей, вся семья ходила на цыпочках, чтобы не мешать единению каббалиста с Творцом.

Рыже-красная девчушка тихо прошмыгнула в комнату и спряталась за бархатной портьерой. Любопытство было сильнее запретов. Комната потом будет закрыта на ключ, это был единственный шанс. Она задержала дыхание и сосредоточилась на звуковых волнах, идущих из комнаты деда. Шира умела не дышать, еще она умела хранить тайны, но была очень любопытным ребенком. Стул качнулся и руки деда повисли вдоль кресла, она ждала, когда он наконец встанет. Прошло не мало времени, но дед не шевелился, девочка тихо подошла к столу. Она поняла по умиротворенному лицу, что дед будет спать долго, может даже не проснется никогда. Она смотрела на него и пыталась увидеть себя на этом месте, в окружении книг и свитков.

«Пск».. упал ей под ноги свернутый, пожелтевший свиток. Широчка подняла его, машинально сняла со стола листки, исписанные дедом, чтобы прочесть их ночью, а утром обязательно тихо вернуть. Вернуть она не успела, комнату закрыли на ключ, деда она больше не видела. Смышленый ребенок конечно все понял, но одно мучило Ширу, она не могла вернуть листки деду, а признаться матери было еще страшнее.

В этом году ее обязательно отдадут в пансион благородных девиц и девочка спрятала свиток и листки среди подготовленного к пансиону белья. Свиток был на иврите, она не могла его прочесть, а вот листки были на русском, и мир «БРИЯ» казался девочке сказкой, конечно дед писал это для нее. Время неумолимо шло вперед, стирая память об ушедшем дедушке. Подошел срок обучения в пансионе. Накрахмаленные сорочки и кружевные воротнички, позолоченные чернильницы, великолепная бумага для каллиграфического письма, подружки со своими тайнами и мечтами, мир преобразился. А главное, это размеренный режим жизни, строго выверенный за годы педагогами и докторами.

Ночью за ней прислали. Быстро накинув плед девочке на плечи, слуга просил поспешить домой.

– А мой саквояж? Мои вещи брать?

– Да, но только самое ценное, мы не вернемся сюда, слышишь, не вернемся, революция.

– Революция? Шарман, красивое слово, потрудитесь пояснить.

Он заткнул рот девчонке ладонью и тихо выскользнул через черный ход. Парадная была под обстрелом.

Дома царила гробовая тишина, мама, с небольшим саквояжем в руке, была обута не по сезону.

– Девочка моя, слушай меня внимательно, ты поедешь с кормилицей к ней домой, ты будешь временно ее дочерью, помогай во всем и не отвечай никому ни на вопросы, ни на расспросы. Мы с папой вернемся, скоро, когда сможем забрать тебя в Европу.

Рукою, в кружевной перчатке, Кафа передала кормилице мешочек с деньгами и украшениями.

– Корми ее, ты знаешь, сейчас много чахотки в Петербурге, молоко с медом и гоголь-моголь ежедневно.