Город Царей.
Темница.
…Гури слегка приоткрыл глаза, после еще одной долгой и тревожной ночи. Руки и ноги по-прежнему, сковывали холодные оковы. Молодой человек хотел привстать, но сил почти не было. Первое, что четко он увидел – это было испуганное лицо Айдора.
– Мой мальчик, с тобой все в порядке? Ты долго болел, – сказал старик.
– Да, – слабым голосом ответил юноша.
Глядя на тусклый синеватый свет, исходивший из маленького зарешеченного окошечка темницы, он попытался вспомнить то, что видел в своих длинных снах.
Айдор по-отечески гладил его по голове своей худощавой рукой.
– Знаешь, что я видел в своих снах? – со слабой улыбкой на лице прошептал Гури.
– Знаю, знаю, – сказал жрец ему в ответ. – Если я вижу на твоем лице улыбку, это значит, сны были об прекрасном. Это то, что дает тебе жить, несмотря на многолетнее заключение в этом темном месте. Я уже старый, прожил много веков на этой земле, выполнил в этой жизни все что хотел. Ты же еще молод, ничего не видел кроме этих серых стен темницы, тусклого света и клочка неба, которое видно через зарешеченное окно.
– Не знаю, мне кажется, я скоро умру, – печально предположил Гури. – В этом месте мы ослабеваем от недоедания, болезней, неподвижности. Эта участь постигла многих узников этой башни, так что я буду не первый и не последний. Я чувствую, что с каждым днем слабею, жизнь для меня – это лишь череда серых однообразных дней и темных ночей.
Старый жрец сочувственно посмотрел на молодого человека.
– Нет, я верю, придет скоро время, когда мы вырвемся из этого плена. Ты сможешь попасть в мир лазурного неба. А я, вырвавшись из этого темного места, смогу с чистой совестью умереть.
– Что это за мир? Расскажи мне о нем, – попросил Гури старика.
На какое-то время их разговор был прерван, чьими-то шагами в коридоре. Затем дверь в темнице приоткрылась, свет от факела осветил пленников. Появился знакомый силуэт дворцовой служанки Сельвы. Она принесла им скудный обед.
– Спасибо, Сельва, – срывающимся и скрипучим голосом произнес старый жрец.
Девушка в ответ молча кивнула головой, в ее глазах можно было прочесть сочувствие. Когда служанка ушла, к ним в маленькую тюрьму вошел массивный стражник.
– Завтра вас на рассвете казнят, – с расстановкой прохрипел грубым голосом он.
– Казнят? – вопрос завис на устах у Гури.
Дубовая дверь вновь захлопнулась, а вместе с этим как бы исчезла последняя надежда на освобождение. В эту минуту молодой человек, вдруг, почувствовал себя еще больше беспомощным и бессильным противостоять ходу развития жизни, в руках которой он был марионеткой. Кто-то решил, что им нужно было умереть завтра на рассвете, и это почти становилось судьбой.
Глядя на отрешенного от жизни молодого пленника, Айдор заплакал. Его старческие глаза заслезились.
– Мне жалко тебя Гури. Ты еще совсем молод, – его голос стал еще более срывающимся и прерывистым.
– Не будем об этом, – прервал его Гури, – нам обоим еще хочется жить. Расскажи мне о мире лазурного неба.
– Хорошо, – таинственно начал говорить старый жрец.
По его изнеможенным морщинистым щекам бежали слезы.
Старик протянул руку навстречу проникающему слабому свету из окна. —
«Этот мир находится очень далеко отсюда, но мы можем увидеть его, даже будучи заключенными, в этой башне. Протяни свою руку навстречу этому свету, ты ощутишь прикосновение к тому далекому и прекрасному миру. Дай волю своей мечте».
Гури доверчиво протянул руку. Ничего. Синеватый свет продолжался литься на заключенного. Неожиданно человек ощутил слабое тепло, возникшее на ладошке. Свет словно стал наполнять эту невзрачную темницу. Границы тюремных стен медленно стали раздвигаться, а затем и вовсе исчезли в синеве пространства. Теплый синеватый свет превратился в яркий солнечный. Ощущение неизмеримого счастья и свободы обрушились на молодого человека впервые.
«Ты ощущаешь этот мир?» – откуда-то донесся голос старика.
«Да», – с восхищением произнес Гури.
Когда же молодой узник посмотрел на это небо, то сразу же понял, почему этот мир назывался миром лазурного неба. Безграничное небесное пространство было воплощением любой мечты человека. Это был действительно тот мир, в котором желал бы жить всякий человек.
Если в обычном мире существовал один горизонт, то здесь, в этом мире их было много, каждый из них скрывал за собой новую грань счастья.
