Дая стояла на коленях по правую руку от Вермандо Сандалфа, младшего магистра Ложи Смерти, своего безмерно любимого сутенёра и владельца. Взгляд невольницы был устремлён прямо перед собой — как требовал того прямой приказ господина. Видимо, даже зная, что рабыня не сможет отойти и на два десятка шагов, маг всё равно боялся, что его игрушка попытается выкинуть какой-нибудь трюк.
Дае же давно уже было всё равно. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она попала к Вермандо. Даже предыдущего хозяина не помнила. Память отказывалась хранить события, случившиеся более года назад.
Стараясь не привлекать внимание магистра, Дая осторожно обследовала взглядом захудалую таверну, в которую привёл её господин. «Дом ветров» — гласила вывеска у дверей. Иногда Дая задавала себе вопрос — кто научил её читать? Но ответ, конечно же, вспомнить не могла.
Вот уже четырнадцать дней Вермандо провёл в дороге, и до сих пор они ночевали в селениях только два раза. О цели путешествия чародей Дае, конечно же, не говорил — та лишь знала, что Вермандо перед сном нашёптывает себе под нос про какой-то ритуал, а днём на них нападают люди Короля. Очевидно, делишки Вермандо были не совсем законны, но Даю не волновало и это. Она слишком устала, чтобы сопротивляться, не зная ни кто она такая, ни что ждёт её в будущем. Поначалу она мучила себя, пытаясь восстановить воспоминания, но те ускользали, и их потеря лишь причиняла новую боль. Устав от бесплодных терзаний, Дая стала жить одним днём, в котором не имела ни воли, ни знаний, ни права что-либо решать.
За то время, что она провела с Вермандо, Дая немного узнала своего господина. Тот был скорее жесток, чем милосерден, скорее равнодушен, чем эмоционален. Он расчетливо продумывал всё наперёд, а Даю воспринимал как вещь, которая служит продолжением его руки и выполнит любой приказ — благо руны, начертанные на горле пленницы, обеспечивали полное подчинение.
Тот факт, что они с господином оказались здесь, мог означать одно: Вермандо требовались деньги, чтобы пополнить провиант. А Дая была красива. Изящна не по-людски, гибка как танцовщица и всегда послушна. Потому лучшим способом пополнить свою казну Вермандо считал продать Даю кому-нибудь на пару часов. А потом ещё на пару часов. И, если денег не хватит на нужные ему ингредиенты, — ещё.
«Жизнь — это вонь», — думала Дая, стоя на коленях на полу, но Вермандо её мнение, разумеется, не интересовало. Маг оглядывал посетителей таверны в поисках того, кто сможет принести ему немного деньжат, иногда поглаживая свою игрушку по плечу поверх плотных складок ткани.
С тех пор как к власти в срединных землях пришёл новый Король-Дракон, этот край так и кишел угрюмыми наёмниками и неудачливыми авантюристами, которым Империя не позволяла пересечь границу, а зима — отправиться дальше на север. Развалины драконьих храмов, рухнувших на землю Арканума два десятка лет назад, так и притягивали к себе всякий сброд, охочий до забытых мёртвым народом сокровищ. Хотя, если бы спросили Даю, она бы сказала, что лучше оказаться в любом месте материка, только не здесь. В довершение всего под носом у Короля-Дракона маги возвели свои башни, окружили их зачарованными лесами, куда не осмеливался ступить ни один человек, и теперь проводили в своих магических стенах эксперименты, от которых на много миль кругом траву покрывала красная пыль, а дым то и дело заволакивал небо от горизонта до горизонта. Их тоже привлекали драконьи руины, наполненные бесхозными магическими предметами — наподобие тех, что понадобились младшему магистру теперь.
Какой бы хаос ни царил вокруг, но на постоялом дворе имелись свои правила. Здесь запрещалось обнажать оружие. Запрещалось проносить с собой дурманящие порошки и пускать в ход магию. А шлюхи должны были носить покрывала на голове и одежды, которые не позволили бы окружающим остановить на них взгляд. К тому же представителям первой древнейшей воспрещалось завязывать разговор с мужчинами, так что весь торг предоставлялось вести тому, кто их сопровождал. Бедные клиенты даже не видели, что они покупают. Не то чтобы большинство мужчин это сильно смущало — по крайней мере, до тех пор, пока у них были драконьи камни, чтобы заплатить за товар.
Вермандо вполне устраивал такой расклад — так он мог не опасаться, что Дая заведёт с клиентом разговор и уговорит помочь.
Раньше Дая в самом деле пыталась. Как-то даже успела рассказать одному контрабандисту настолько много, что тот согласился переправить её на свой корабль. Однако портовая охрана выловила беглянку через несколько часов и доставила домой в целости и сохранности — к немалому огорчению контрабандиста. Тот уже надеялся неделями иметь неограниченный доступ к красивому и покорному телу, а после этой выходки загремел в тюрьму.
Однако Дая всё ещё искала способ вырваться на свободу. После полугода, проведённого с Вермандо, самое время было уйти. Куда? Ответа на этот вопрос она не знала. У неё не осталось цели в жизни с тех самых пор, как она обрела нынешнее имя. Дая просто чувствовала, что находится не на своём месте.
