Полумрак, тихая музыка, букет цветов с нежным дурманящим запахом… И взволнованный Валентин Северов, сидящий напротив меня с бокалом шампанского. Волнуюсь и я — рука, тоже держащая бокал, дрожит, а сердце замирает, и бьется через раз. Потому что я догадываюсь, что Валентин мне скажет.
Северов вытаскивает из кармана бархатную коробочку, открывает, и достает кольцо.
— Не ожидал, что буду так нервничать! — наконец, произносит он, и опять замолкает.
Хочется крикнуть "Ну же! Ну!" — но я молчу, и мило улыбаюсь, делая вид, что не догадываюсь, что сейчас будет. Валентин берет меня за руку, и надевает колечко на безымянный палец. Даже приглушенного света хватает, что бы мои глаза поймали искорку блеска бриллианта.
— Какое красивое! — ахаю я.
— Прошло три месяца с момента нашей встречи! — произносит Северов, продолжая держать мою руку — Но, с первого дня знакомства я знал, что ты моя женщина. Та, с которой мне суждено прожить жизнь!
Он опять замолчал. А я переводила взгляд с бриллианта на Валентина, любуясь ими обоими — Северов тоже весьма привлекателен. Еще он умеет красиво говорить.
— Алечка! Ты станешь моей женой?
Мое сердце ухнуло вниз, взлетело вверх, и забилось часто—часто.
— Да, милый! — произнесла я, смущенно опустив глазки.
…Утром, когда Валентин отвозил меня на телестанцию, я спросила:
— Любимый, ты же не будешь требовать, что бы я бросила работу? Мы это не обсудили!
— Нет! — улыбнулся Северов — Мне нравятся успешные женщины! Более того… Ты талантливая журналистка, но, что бы стать звездой эфира, нужна небольшая помощь. Ты, наверняка, не хочешь бегать с микрофоном за потерпевшими, а желаешь свою авторскую программу. Так ведь?
— Конечно хочу! — воскликнула я.
— Реши, о чем она будет, и поговори с начальством. А я подключусь.
— Божечки! Спасибо!
Автомобиль Северова остановился у здания телецентра, мы пообнимались и чмокнулись — стесняюсь целоваться на людях, даже сидя в салоне авто. При этом, я смущенно опустила глазки. Как говорит Валентин — скромность мое самое очаровательное качество. Мы прощались аж на три дня — мой жених уезжал по делам.
Я Алевтина, но так официально, конечно, не величают. Кто Алей, как Северов, кто Тиной, как моя подруга Марго. А своего жениха я называю полным именем, или по фамилии, потому что язык не поворачивается говорить этому высокому красавцу Валя, Валюша, или — кошмар! — Валёк.
Валентин чудо! Симпатичный, успешный, богатый, умный... Красиво ухаживает, и не жалеет на меня денег. Спасибо, Господи, что мне так повезло! Видимо, даже Бог проникся историей моих прошлых отношений, вернее, ее финалом, и пожалел меня.
… Полюбоваться на кольцо собрались все. Ахали, восхищались итальянским дизайном, оценивали щедрость моего жениха — запредельною, по их мнению.
Потом мы выпили шампанского, отмечая изменение моего статуса — теперь я невеста! Коллеги принялись высказывать поздравления и пожелания:
— Как тебе повезло! Вокруг столько молодых и красивых, а он выбрал тебя! — вздохнув, произнесла незамужняя Кристина.
— Видимо, мой жених ценит в людях не внешность, а душу, ум и талант! — парировала я.
— Он разглядел в тебе талант? — заржал как конь наш шеф Ремизов.
— Вы так мало знакомы! — перебила его замужняя Инна — Три месяца! Ни он тебя толком не узнал, ни ты его! Начнете жить вместе — начнутся проблемы. И вообще! Может Северов маньяк и извращенец!
— Мы практически не расставались это время! — воскликнула я — И понимаем друг друга с полуслова!
— Теперь ты уволишься? — спросил Ремезов — У нас ведь сокращения. Сократим тебя!
— Пфф! — фыркнула я — Не дождетесь!
— Тину не сократят! — вступилась за меня Кристина — Она в Америке училась!
Кристина неплохая девочка, хоть и завидуем мне — всему, и не скрывает этого. Она немного тупенькая, и держат девушку на работе только за ее красоту.
— Теперь это обстоятельство, учеба в США, скорее недостаток, и повод для увольнения! — продолжал наезжать Ремезов.
— Северов был женат! — сообщила Инна, порывшись в соцсетях — И невеста у него тоже была, но ты влезла, и Северов ее бросил!
— Она не была невестой! Просто, девушка! — возразила я — И они расстались до меня!
Какие мои коллеги добрые и милые!
Чуть позже я отправилась к САМОМУ ГЛАВНОМУ БОССУ, не уверенная, что он примет. Принял, и сразу спросил:
— Вы выходите замуж?
Я подтвердила, в очередной раз подивившись, как быстро разлетаются слухи. И, продемонстрировала кольцо.
— И увольняетесь? — продолжил босс.
Да что б тебя!
— Нет! — мило улыбнулась я, и добавила, скромно опустив глазки — Я хочу попросить об авторской программе.
— И чем же она будет? — кисло спросил босс. Его не восторг понятен — увольняться не желаю, и прошу программу, а эфирное время не резиновое. Отказывать мне не хорошо, ибо кто мой будущий муж, босс тоже уже знал.
— Об отношениях! — ответила я.
— Думаю вот что! — несколько оживился начальник — Сделайте передачу о том, как, будучи среднестатистической женщиной познакомится с олигархом, подцепить его, и быстро затащить в ЗАГС. Рейтинги такой программы начнут зашкаливать.
… Ремезов сообщил, что в одном из пригородных отелей пожар, и мне надо отправляться туда, как репортеру криминальной хроники. Криминала там может не быть, но о бытовых происшествиях и природных катаклизмах тоже вещаем мы.
Наша съемочная группа(я и оператор Жора) добралась до места пожара быстро. В середине высотного здания, в котором и располагался отель, в районе второго и третьего этажей, из окон валил дым, и вырывались языки пламени. А чуть в стороне толпились зеваки, с которыми я побеседовала, и выяснила, что жертв и пострадавших нет, а причина пожара зрителям неизвестна. Что отель этот имеет определенную специфику я узнала из интернета, пока добирались до места — так сложилось, что здесь снимали номера влюбленные, и проводили первые брачные ночи молодожены. Кабы не пожар, подумалось мне, и мы с Валентином могли в нем оказаться после свадьбы — цены на номера были нехилые, значит, отель нам подходит. Но, даже если ко дню нашего торжества последствия происшествия будут устранены, в такую ненадежную шарагу, где не следят за противопожарной безопасностью, ни я, ни тем более мой жених, не сунемся.
К тому же, Валентин, скорее всего, захочет провести и первую (в кавычках) брачную ночь, и медовый месяц где-нибудь у теплого моря. Впрочем, и я хотела того же.
Только собралась поговорить с пожарными, как в окне второго этажа появилась истошно вопящая женщина, завернувшаяся в простыню. Жорик кинулся ее снимать, пожарные быстренько натянули под окнами тент, и стали кричать девушке, что бы она прыгала. Я приблизилась к этому батуту, в надежде урвать у девицы хоть несколько слов — когда она окажется внизу.
Но девушка не спасалась, а топталась по подоконнику. Скоро стало понятно, почему — за ней маячил голый мужчина, и прикрывался ею — от съемок, и вообще, от свидетелей.
Женщина освободилась от простыни, отставив ее в руках мужика, и явив миру свои прелести (она была совершенно голой), сиганула вниз. Я же брать у нее интервью не спешила, ибо теперь смогла разглядеть мужчину, кутающегося в простыню, под которой, как я успела заметить, тоже не было ничего. И этим мужчиной был Валентин Северов. Мой Валентин, мой жених... Северов не столько старался скрыть свои причиндалы, сколько лицо. Пожалуй, он переоценил свою публичность — вряд ли кто-нибудь, кроме меня, сейчас узнал его.
Жорик снимал девицу, которую нежно обнимали пожарные, спасая от неведомой опасности — у стен отеля огня не было. Они не спешили ее чем—нибудь прикрывать, чем и пользовался мой оператор.
Северов плюхнулся на батут, вскочил, завопил:
