Я сидел на приёме у психиатра и тихо закипал от бессилия и гнева. Внимательный, снисходительный взгляд специалиста вызывал во мне желание сказать ему пару ласковых и как можно быстрее покинуть кабинет. Но я не мог. Решение суда, мать его. Стало бы только хуже.
– Так вы говорите, – спокойным и насмешливым тоном тянул этот толстый мужчина, вызывающий во мне желание взять его за грудки и хорошенько тряхануть, – что Ирина попросила вас сходить с ней в тату салон?
– Да, – ровно отвечал я, как можно незаметнее вонзая ногти в ладони.
Я прекрасно помнил, как всё начиналось, но не собирался делиться подробностями. Ведь всё, что я скажу, может быть использовано против меня.
***
Ирина смеялась и крепко держала меня за руку. Почему-то я не мог устоять именно перед её заливистом смехом. Таким задорным, восхитительно искренним и заразительным, что оставалось только к нему присоединиться, даже если она хохотала надо мной. Вдоволь насмеявшись, любимая поправляла волосы, небрежно проводила по ним рукой, поднимая наверх. Но они снова падали вниз роскошной рыжей волной, закрывая правый глаз. Тогда подруга красиво взмахивала головой, и её великолепные кудри снова взлетали в воздух, освобождая лицо всего лишь на несколько секунд, и это было так очаровательно и сексуально, что в этот момент Ирина могла просить меня о чём угодно. И она это знала.
– Серёжа, – Ирина сделала паузу, во время которой прижалась ко мне всем телом, – ты подумал?
– О чём? – спросил я, чтобы потянуть время.
– О тату салоне, – терпеливо пояснила подруга.
– Милая, я не хотел бы делать тату. Мне они не нравятся.
– Это не просто тату, а парные татуировки. Они нас навсегда свяжут. Тебя и меня. Ты же хочешь всегда быть со мной?
Я не нашёл аргументов для отказа. Мы были молоды, счастливы, влюблены. Волосы Ирины пахли то ванилью, то свежим бризом. Разве от меня убудет, если я сделаю небольшую татуировку? Но, с другой стороны, я не был уверен, что хочу остаться с кем-либо навсегда. «Навсегда» – это очень долго. Но возразить таким образом означало прервать наши отношения, а к этому я сейчас не был готов. Нежная кожа девушки так и манила к себе.
И мы пошли в этот чёртов тату салон. Молодость, играющие гормоны и запах её волос сделали своё дело. Я не видел особой беды в том, чтобы наколоть себе небольшое тату. Кроме, разве что, неуместности рисунка на коже в старости. Но ведь его всегда можно свести.
В салоне высокий бородатый парень предложил нам выбрать рисунок. Уныло полистав толстый альбом, я понял, что меня ничего не вдохновляет.
– Давай сделаем крылья на пятках. Помнишь, как в «Ёлках»? – без особого энтузиазма обратился я к Ирине, чтобы показать свою заинтересованность.
Любимая снова засмеялась:
– Нет, давай что-то своё, оригинальное. Например, вот это.
Ирина небрежно и даже брезгливо отодвинула от себя альбом. И показала мне рисунки, которые принесла с собой. На первом было изображено что-то похожее на руну, а на втором – её зеркальное отображение.
– Давай, – покладисто согласился я.
В конце концов, какая разница? Мне было всё равно, лишь бы побыстрее всё закончилось.
Ну что сказать. Было больно. Но дома любимая отблагодарила меня сполна. Травмированная кожа вскоре зажила. Мне даже понравилось, как смотрелись наши тату. Загадочные и таинственные знаки – у меня на правой руке, у Ирины – на левой.
Месяц всё было прекрасно. А потом моя девушка стала совершенно другой, словно её подменили. Раздражалась по пустякам, постоянно обижалась, капризничала. Одолевала странными просьбами, вела себя неадекватно. Дальше больше. Стала чаще отказывать мне во встречах, объясняя, что хочет провести время с подругами. В один из таких летних субботних вечеров я встретил её в клубе с другим мужчиной.
Смысла устраивать скандал не было. В глубине души я понимал, что именно к этому всё давно и шло. Подошёл к ним, извинился. Попросил Ирину на минуту отойти в сторону и спокойно объявил, что мы расстаёмся.
– Ладно тебе, – она тряхнула рыжей копной, но этот жест не произвёл на меня обычного впечатления, – это недоразумение. Я тебе потом всё объясню.
– Не нужно, – равнодушно сказал я.
Ирина вдруг перестала казаться мне привлекательной. Я обратил внимание на то, как она неприятно поджимает губы. А в её прищуренных глазах плескалось непонятное мне, но отталкивающее злорадство.
– Пока, – добавил я и направился к выходу из клуба. Настроение испортилось окончательно.
Странное ощущение первый раз настигло меня, когда ехал домой в такси. Рука словно воспламенилось, пылала, ныла от боли. В голове билась одна мысль: как я мог! Почему обидел мою прекрасную, невинную девушку? Наверно, она сейчас плачет. Рука сама потянулась к телефону, и я набрал Ирину.
– Дорогая, прости, – торопливо произнёс я.
Было важно, чтобы любимая услышала меня как можно скорее. Руку тут же отпустило. В голове же клубился туман, как после бокала хорошего шампанского.
– Ничего, – легко простила меня Ирина, – подгребай ко входу в клуб к пяти утра, отвезёшь нас домой.
Я посмотрел на часы. Пол третьего ночи.
– Хорошо, – согласился я и отсоединился. На душе полегчало.
