Помню, ездили с родителями в Рощино. Там были высокие сосны, много грибов, ягод, полевых цветов, и большие муравейники, в которых постоянно суетились трудолюбивые насекомые. Муравейники были похожи на ближневосточные города, на торговых путях которых кипела базарная жизнь, туда-сюда сновали большие и маленькие создания, возводились дома, мосты, строились новые туннели. Казалось, если усилить звук с помощью зума, то можно будет услышать неимоверный гвалт, создаваемый муравьями. Наверняка, был бы слышен звук громкоговорителей, стук молотков, скрежет пил, забиваемых свай, звуки большого города, где муравьи спешат, опаздывают и все время улучшают свою планету под названием Муравейник.
Прошло тридцать лет. Большой лес продали под застройку частных домов. Муравейников больше нет. Ни одного.
На планету Муравейник обрушилась страшная беда. Никто из муравьев не мог предвидеть, что апокалипсис начнётся в обычный майский день. Летали бабочки, шмели, воздух наполнялся ароматом набирающих силу цветочков, а солнечные лучи освещали лес и заботливо обогревали все живое. Мир муравьев был в последней точке своей гармонии.
Лесную жизнь разрезал звук въезжающей в лес техники. Какие-то люди с напряженными лицами кричали, активно жестикулировали, рубили и выкорчовывали деревья. Муравьи видели как рушатся планеты рядом и не могли осознать неизбежность собственной катастрофы.
Немуравейная громадина большой железной лапой подняла всю планету и выкорчевала ее вместе с растущей рядом корабельной сосной, по которой муравьишки забирались на крону и познавали Космос. Все перевернулось и жизнь, некогда красивого, растущего муравейника, закончилась.
Очередное буднее утро. Май. Солнце уже привычно светило. На небе белыми ватками пролетали редкие облака. Прогулочные катера утюжили водную гладь Москва реки. Небоскребы Сити впитывали в себя офисный планктон, бегущий на работу со стаканчиками кофе.
Я привычно накручивал виражи в подземной парковке Сити на своей бэхе и изредка поглядывал в зеркало заднего вида. Иногда в голове мелькали эпизоды фильмов с погонями, когда раздавался визг колес и главный герой замечал как сзади набирает скорость черный кадиллак.
Я парковал авто и мысленно прокручивал рабочий план на сегодняшний день, предполагая вечером успеть на спорт. Радио на утренний аперитив выдавало Би-2 и я в унисон подпевал: «Я всё отдам за продолжение пути, оставлю позади свою беспечную свободу».
Все было как обычно. Напряженно, но обычно. Прошла оперативка, обсудили текущие задачи и разошлись по рабочим местам. Как «обычно» закончилось в 15:00, когда была остановлена торговля ценными бумагами на Московской бирже. Далее пошла цепная реакция. Брокеры закрывали торговые позиции, сыпались маржин колы, горячие новости раздували беспощадный пожар на финансовом рынке. Мои многолетние накопления, позволявшие мне “твердо стоять на ногах”, таяли на глазах. Кривая инвестиционного портфеля приближалась к красной линии и в итоге зашла за нее с зафиксированным убытком. Резко и неуправляемо мое состояние было уничтожено.
На другой день волна цунами докатилась и до нашего офиса. Поменялся генеральный директор и было объявлено о сокращении затрат. Мой статус руководителя специальных проектов стал номинальным. О новом генеральном было известно, что он давно в «Системе», в вопросы, по существу, не погружается, является адептом строгой бюрократии и имеет исключительный нюх на момент, когда надо зафиксировать прогиб перед сильными мира сего. Вновь назначенный кормчий и его команда представляли собой стаю чаек: прилетели, накричали, нас..ли и улетели. Отношения с новым руководством не сложились и, в скором времени, я получил уведомление об увольнении.
Мой долг перед брокером достиг 200 тысяч долларов и я был без источника дохода.
Наступила апатия. Отдельные попытки найти работу не приносили успеха, отношения в семье обострились. Потом начались проблемы с ипотекой, я бросил попытки найти работу, вечером позволял себе стаканчик другой, стал курить на балкончике и смотреть на звезды, потом кончился виски, на глазах таяли остатки сбережений, в ход пошли кредитные карточки, потом…ушла жена.
Даже вылизанная бэха, по моим ощущениям, стала сторониться меня, выдавая раз за разом новые технические проблемы и я ее продал, оставив деньги как последний НЗ.
Жизнь езданулась хрустальной вазой о земную твердь и разлетелась на мелкие осколки. Я чувствовал себя единственно выжившим муравьем без Планеты. Я чувствовал себя пластиковой пробкой в океане, который не мог смириться с ее непотопляемостью. Какая-то внутренняя сила удерживала меня на плаву.
Я переехал в старую квартиру, которую арендовал еще лет семь назад. Арендаторы были рады мне, а квартира встретила меня как родная бабушка простой обстановкой и немного застоявшимся запахом.
Как и прежде, моим соседом по смежной квартире был Ёся, который воспринял мое появление философски, как будто я никуда и не уезжал, а просто вернулся после длительной командировки.
Какие мы с ним вели раньше разговоры! Чего только стоили жаркие, острые высказывания Ёси на политические темы! Создавалось впечатление, что Ёся был непримиримым противником любого строя и готов был выйти в любой момент на Красную площадь в Москве, ну а если оплатят проезд, то встать одиночным пикетом перед Белым домом в Вашингтоне. Но это было тогда, лет семь назад.
