Очень! Он был очень! Очень красив, очень умён, очень образован, очень здоров, очень спортивен, очень успешен, очень ответственен, очень требователен, очень решителен, очень богат. Очень было так много, что оно стало определяющим, а потом и решающим фактором в его образе жизни и в образе мыслей. В его картине мира умещались все атрибуты жизни успешного Мужчины. У него было всё, о чём обычный мужчина мог только мечтать, но Он не был обычным, Он был Очень. Его мир был многогранен и вмещал в себя как плоды его профессиональных успехов, так и удовольствия от многочисленных хобби. Он мог себе позволить быть естественным в этом. Всё, созданное им Он умел потрясающе доводить до совершенства. У него было свое видение и понимание мира, а то, что не совпадало с его видением, либо переставало для него существовать, либо Он прикладывал максимум усилий, чтобы достичь совпадения. Это был избирательный перфекционизм – то, что Он делал и что имел, было превосходным, а то что не вмещалось в его картину мира, для него не существовало. Он не имел только то, существование чего отказывался признавать, но такого было не много, столь незначительно, что со временем Он забыл о белых пятнах на своем полотне.
В свое время, когда все его сверстники лихо обзаводились семьями, Он искренне не понимал, зачем? Ни в ком из них Он не видел истинных чувств, способных преодолеть всё, потому что рядом любимый человек. У каждой из его знакомых пар была своя причина создать семью, и количество этих причин было равно количеству пар. Сколько себя помнит Он был не как все, и к возрасту, когда последний холостяк его окружения сменил свой статус на семейный, Он не изменил себе, и не позволил себе создать семью только потому, что так делали все.
Он научился слушать свои ощущения во всём – от выбора пищи и бизнеса, до выбора трассы при спуске на горнолыжном курорте. А что касается личной жизни, то никогда в нём не возникало непреодолимое желание связать свою жизнь с женщиной, с которой хотелось дышать, ни разу не испытывал Он ощущение того, что ему нужна женщина как вторая половина себя. Никогда ранее, имея огромный шлейф окружения, приятелей, подружек, красавиц сопровождения Он не чувствовал себя одиноким. Да и как можно признавать свое одиночество, если окружение составляют восхищенные коллеги и титулованные красавицы готовые воплощать твои идеи и выполнять любую твою прихоть, если дни и ночи насыщены событиями, мероприятиями, встречами, развлечениями. Обеспечив себе такой уровень и стиль жизни Он получал от этого истинное удовольствие.
В это утро Он должен был вернуться домой – в огромный мегаполис, чтобы стать частью гигантской империи возведенной им самим. Главной, важной, единственной, но частью. Он не полетел. Рано утром, Он свернул с дороги в аэропорт вначале на асфальтированную дорогу, затем на проселочную и остановился на опушке леса. Он был счастлив! Впервые, как это обычно бывает – абсолютно нежданно и не планировано, Он был переполнен счастьем! Не буду возражать, что счастливых, радостных, фееричных, головокружительных моментов было более, чем выпадает на долю обычного человека. Но Он и не был обычным – Он был Очень! Так вот моментов ощущения счастья было более чем, но вот так, как сейчас – когда тело подчинилось душе, а не разуму, было впервые. Счастье было настолько объемным, что его можно было трогать. Он потому и свернул с дороги в аэропорт, что понимал – там за чертой аэропорта оно прервется, а ему хотелось продлить это ощущение. Хотелось быть в нём и жить в нём, и как настоящий перфикционист Он должен был отшлифовать это ощущение до совершенства, выжать и получить максимум, который только возможен. Этот, вдруг возникший трепет не отпускал, Он держал и даже руководил, что было для него совсем ново и необычно.
Когда свернув на проселочную дорогу Он увидел сверкающие в росе травы и простые полевые цветы, когда макушки сосен только-только стали терять капли росы, а кустарники и травы еще пробуждались, тогда Он улыбнулся так, как улыбался всякий раз, когда понимал, что принятое им решение было единственно верным. Природа умывалась пробуждаясь. Это была первозданная, чистая, невинная красота утра. Она манила и не было сил сопротивляться желанию слиться с этой красотой. Он шел среди сосен, дыша полной грудью, стояла невероятная тишина. Он шел так быстро, что его широкий, размашистый шаг переходил в бег. Он был похож на огромную, сильную, красивую птицу. Лучи солнца отражавшиеся радугой в росе, сами сосны, веками впитывающие волшебство пробуждения, воздух наполненный утренним ароматами, и тишина – спокойная, нежная, настоящая, таинственная. Всё, что окружало его, было единым с ним, с его счастьем. Он не был больше одинок! Ему хотелось быть кому-то нужным, ему хотелось действительно кому-то принадлежать!
Он вышел на поляну, роса ещё оставалась в траве и скоро его брюки стали мокрыми. Он снял ботинки, носки и пошел босиком. Никогда раньше Он не мог сказать, что счастье можно умножить, что его можно увеличить буквально до необъятного, а теперь Он знал – потому что счастье его стало ощутимым и осязаемым, в нём можно было купаться. Вместе с новым днем, в нём родилось чувство ранее не знакомое…
