– Здравствуйте! Мне на шестьдесят поездок, – просит женский голос, нагнувшись к окошку билетной кассы.
– Так много! Надо же… – непроизвольно произнесла девушка. – Смелая!
Провинциалка только так могла реагировать на людей, которые хотят спуститься в страшное подземелье. Под звуки громыхания турникетов и гула толпы в голову лезли страшные истории, рассказанные когда-то мамой о том, что такое метрополитен, и как он засасывает в свои глубины; что люди, однажды побывавшие в самом жерле основания вулкана, не могут от него оторваться. Их необратимо тянет снова спуститься по лестнице, монотонно бегущей вниз в подземное царство, залитое искусственным светом. Туда, где много людей слегка хмурых без солнца; где тесно и порой душно, и даже тревожно немного; где грохочет поезд, и в такт ему гулко стучит сердце.
Однажды страшный рассказ мамы о метро отложился в самые подкорки мозга сельской девушки. И вот, спустя многие годы, Катя пустилась в путешествие, начав путь у метро станции Маяковского. Ведь такой рассказ только еще больше подстегнул ее желание увидеть это лично, ощутить то, что когда-то пережила впечатлительная мама, сжав до боли бирюзовый пластиковый жетон с большой буквой М.
Девушка вышла из автобуса и замерла на мгновение, ощутив восторг. Слезливая погода хоть и навевала грустное настроение, но делала это неспециально. Неприлично долгий дождь закруглялся плакать, стуча последними каплями совершенно неуклюже. Запах тумана, разлитый в воздухе, был настолько свежим и хмельным, что скрадывал удушье города. Осеннее дыхание выдавало только бесконечные ликующие нотки, в последние погожие деньки выпуская нерешительное солнце на небо, прорезая лучами мрачные тучи.
Безликая тротуарная плитка, по которой то и дело топчутся сотни ног, привела девушку к огромным дверям, в которые она впорхнула вместе с людским потоком. Со всех сторон прохожие буквально облепили хрупкое тело Кати и понесли по метро. В этом потоке она впервые в жизни поняла простую физику, что против течения плыть почти невозможно. Она расслабилась и, вдохновенно убаюканная людьми, спешащими куда-то, потекла вместе с ними по вестибюлю, а потом и по эскалатору, который показался, на первый взгляд, совершенно нескончаемым. Народ плавной лавой растекался по всему метро, двигаясь со скоростью несколько метров в секунду. Движение горячей жижи останавливалось только тогда, когда отдельная часть потока находила свое место. В нем даже самый последний лентяй мог рассчитывать на то, что его расслабленное, еще не проснувшееся тело доедет до вагона.
Вскоре незнакомцы, на чьих лицах явный авитаминоз, а во взгляде тоска, выплюнули ее из своего движения, и девчонка, чьи растрепанные волосы полностью ее ослепили, почти рухнула на станцию. А чудная лестница двинулась в новое движение, не зная усталости, имитируя путь к успеху, медленно и тягуче стала подниматься ввысь.
Озаренный светом подземный город показался не таким уж и страшным, но все равно вселял панику, ведь в сплошной суете не было видно ничего, только огромное пространство, в котором девушка совершенно потерялась. Но, убрав выбившиеся рыжие волосы из-под тугой шапки, она все-таки поняла, что не ослепла, а лишь слегка смутилась. Катя начала искать, где встать поудобнее, чтобы спокойно и без суеты прийти в себя. Она оперлась о колонну, зажав сумку между ног, и начала поправлять непослушные волосы, стянув с головы новую шапку. Купленная по случаю примечательной поездки, она совершенно не подходила девушке, прилизывая ее пушистые волосы, как утюгом. Отделанная разноцветным мрамором колонна сразу понравилась девушке, отчего она, уже прозревшая, вдохновленно улыбнулась, оголив ровные зубы, и прикоснулась к ней, пройдя по прожилкам пальцами.
Увидев смешного дядечку, который никак не мог справиться с непослушной ручкой чемодана, девушка вновь заулыбалась. Мужчина с особой озабоченностью на лице то и дело брыкался от него, а потом и вовсе бросил на пол. Он стал подпинывать тяжелую поклажу ногой, но уже с обреченным равнодушием. Устремив глаза куда-то вдаль, он встретился взглядом с не менее потерянной девушкой. Катя снова улыбнулась, правда от стеснения за это. Она, сама не своя, опустила глаза в пол и натянула на лицо новую медицинскую маску, пытаясь слиться с толпой.
