Так случается часто, что грустим мы вдали
От искрящейся счастьем, милой с детства, земли.
Только сердце упрямо всё тоскует о ней —
Там живёт моя мама – нет сторонки родней!
Над озёрною синью хороводом дома.
Здесь, в глубинке России, муза сводит с ума.
Здесь любой меня знает, здесь родня и друзья,
И под небом Алтая мы – большая семья!
Там от края до края лентой тянется бор,
Там окраина рая – дом и ветхий забор,
И, устав от дороги, не имевшей конца,
Остановятся ноги у родного крыльца.
Я знаю, отчего щемит в груди,
И тонет взгляд в небесном турмалине,
Когда прольётся с облаков мотив
Седого клина песни журавлиной.
Его ещё не видно в небесах,
Но эхо крика, обгоняя стаю,
Опережает крыльев паруса,
О бренности веков напоминая.
Но не зима, а осени пора —
Итог моим печалям и отрадам:
Уносит клин на радуге пера
Года от листопада к листопаду.
Хандры осенней пламенная грусть —
Сезонный недуг – все мы им болели!
И гаснет журавлиное «вернусь»,
Клин растворяя в неба акварели.
Дождём осенним окропив крыла,
Бесцветным пишут по бескрайней сини
О том, что жить не могут без тепла
И без любви к красавице-России…
Когда грущу от дома вдалеке,
Несут меня, как зомби, ноги к полке.
Там, за скрипучей дверцей, в уголке
Лежит альбом с девчушкой в треуголке.
Ей года три; косички, кружева,
Наивный взгляд, улыбка в пол-обложки…
И вновь моя склонится голова —
Шаг в прошлое по памяти дорожке.
Стоп-кадры чёрно-белого кино,
Вся жизнь в картинках – то смешно, то грустно;
И вспомнишь то, что было так давно,
И захлестнут волной немые чувства!
Но вот одна, что с детства мне милей,
Я с нею никогда не расставалась,
И даже желтизна её полей
Никак на старом снимке не сказалась.
Безропотно она мне отдана,
И копий нет во всём большом архиве —
То моей мамы юная весна
Запечатлелась в пламенном порыве.
Природный рай в скалистых гор гряде,
Играет ветер в чёрной смоли прядей,
Большой утёс и блики на воде,
Точёный стан в мерцающем наряде.
Восточный тип девичьего лица,
Вверх взмыли руки, словно крылья птицы…
Я понимаю своего отца —
В такую невозможно не влюбиться!…
Мне сегодня ночью снилась осень
В душной тьме панелей и стекла.
Знаю, утра ласковая просинь
В полдень раскалится добела.
От жары поблекшую, в аллее
Я сорву июньскую листву
И, тоску об осени лелея,
Улыбнусь в немую синеву.
Удивляясь моему капризу,
Пусть глядит мольберт белком холста —
Робко по зелёному эскизу
Кисть скользит прожилками листа.
Повинуясь мысли дерзновенной,
Вторят краски сполохам души —
Как творец заоблачной Вселенной
Я осенний мир создам в тиши.
Вот уже захлопали в ладоши
Клёнов разномастных пятерни;
Меж жарой измученных прохожих,
Мы с моею осенью одни.
Облака столпятся надо мною,
И зеваки-люди сбавят шаг,
И, у нас передохнув от зноя,
По земле и небу поспешат.
На асфальте, солнцем раскалённом,
За мои бунтарские грехи,
Отрекаясь от тоски зелёной,
Листья обращаются в стихи.
И родством неведомым сравнимы,
Над землёй, что будто отцвела,
К седине небесных пилигримов
Прикоснутся серые крыла…
Ты спрашиваешь, что такое «снежность»,
И, улыбаясь, смотришь в словари…
А я отвечу: юная безбрежность
Во взгляде отразившейся зари…
Надрывный крик летящей к югу стаи
Что так сердечный изменяет ритм,
И снег волос, что по весне не тая,
О мудрости и счастье говорит…
Стук сердца, отмеряющий мгновенья
Как испытанья выпавших разлук…
Солёный дождь безмолвного терпенья,
Улыбки встреч, случившихся не вдруг…
Упрямый лёд безжалостных молчаний,
И слово, что изменит всё подчас…
Снега обид и дальних расстояний
И колкий иней мимолётных фраз…
Объятий тёплых солнечное лето…
Дыхания любви томящий бриз…
И… просто прихоть женщины-поэта…
Очередной наивнейший каприз…
Ты спрашиваешь, что такое «снежность»?
Услышь ответ в предутренней тиши:
Всё очень просто – это снег и нежность —
Синоним русской любящей души…
«Фотография… Сколько ей лет?..
Лет семнадцать… Да… Столько… Не боле…
Светлой юности нежный расцвет…
Кромка жизни бескрайнего поля…
Чуть смущённый, с лукавинкой, взгляд,
Губы тронуты тихой улыбкой…
Чувства – нежность с тоской невпопад…
Тени прошлого в памяти зыбкой…
И как будто всё было вчера…
Сладкий запах цветущих черёмух,
Закоулки родного двора,
Тёплый снег лепестков невесомых,
Голубиная чистая даль,
И речная манящая просинь,
Ковылей золотистая шаль,
Школьных клёнов безумная осень…
Сотню радужных красок хранит
Чёрно-белое старое фото…
Глаз наивно-беспечных магнит…
Лёгкость крыльев… Начало полёта…
Только что-то шальное меж тем
В подсознанье промчалось как ветер…
Будто нечто, недавно совсем,
Я встречала похожее… В цвете…
Вот… Нашла… Как две капли!.. Точь в точь…
Глаз лукавство, наивность улыбки…
Давность – месяц… С пометкою – «дочь»…
Чувство – счастье!.. Без тени ошибки…»
Ещё вольны рассветные морозы,
И по-над льдом реки стоит туман,
А где-то далеко цветёт мимоза,
Даря весны пленительный дурман.
Ещё деревьев не окрепли почки,
И мир вокруг привычно чёрно-бел,
И вдруг – о, чудо! – жёлтые цветочки,
Как вызов солнцу, ярок, нов и смел!
Комочки нежно пахнущих соцветий,
Пушистых, скромных, светло-золотых!
