Philip K. Dick
Eye in the Sky
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Copyright © 1957, A. A. Wyn
Copyright renewed © 1985, Laura Coelho, Christopher Dick and Isa Dick
© Кумок В., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
Протонный дефлектор-отражатель белмонтского Беватрона подвел своих создателей в четыре часа дня второго октября 1959 года. Дальше все случилось мгновенно. Не контролируемый более отражателем луч с энергией 6 гигаэлектронвольт ударил в потолок зала, попутно испепелив наблюдательную площадку, расположенную над гигантским кольцеобразным магнитом.
В этот момент на площадке находилось восемь человек – группа туристов и экскурсовод. Лишенные опоры под ногами, люди рухнули на пол зала Беватрона и лежали там с переломами и сотрясениями, пока магнитное поле не отключилось и жесткое излучение не прекратилось.
Четверым из этой восьмерки потребовалась госпитализация. Двое, получившие ожоги меньшей степени, остались под наблюдением на неопределенный срок. Оставшихся осмотрели, им оказали амбулаторную помощь и отпустили. Местные газеты Сан-Франциско и Окленда сообщили о происшествии. Адвокаты пострадавших приступили к составлению исков. Кое-кто из чиновников, отвечавших за Беватрон, вылетел прямо на помойку; туда же отправились отражающая система Уилкокса – Джонса и ее энтузиасты-изобретатели. Рабочие начали ремонт физических повреждений.
Все происшествие уложилось в считаные минуты. В четыре часа ровно отражатель дал дуба, а в две минуты пятого восемь человек уже летели с восемнадцати метров вниз сквозь фантастически заряженный энергетический луч, исходивший из круглой внутренней камеры магнита. Первым падал молодой негр-экскурсовод; он же первым и грохнулся на пол. Последним оказался на полу молодой инженер с соседнего ракетного завода – когда группу завели на смотровую площадку, он откололся от своих спутников и повернул обратно в коридор, роясь в карманах в поисках сигарет.
И возможно, не прыгни он вперед в попытке поймать падающую жену, он бы и не свалился вниз со всеми остальными. Последним, что он ясно помнил, была выпадающая из рук сигаретная пачка и безумный бросок вперед – туда, где, дрожа, исчезал в пустоте рукав Марши…
Все утро Хэмилтон провел в своей ракетной лаборатории. Делать он ничего не мог – только точить карандаши и страдать от неизвестности. Его персонал вокруг занимался обычными делами, корпорация жила своей жизнью. К обеду явилась Марша, улыбающаяся и прекрасная, стильная и модная, словно ручная утка в парке «Голден Гейт». Его мрачный ступор мгновенно рассыпался под воздействием этого душистого и весьма недешевого маленького существа, которое ему посчастливилось заарканить и которое он ценил даже выше, чем свою хай-фай звуковую систему и свою коллекцию хорошего виски.
– Чего опять? – спросила Марша, присев на уголок его стола из броневой стали. Ладони ее в перчатках были плотно сложены вместе, зато стройные ножки беспокойно выплясывали. – Пойдем быстренько пообедаем, и двинули. Сегодня первый день работы этого отражателя, ты же сам хотел на него посмотреть. Забыл, что ли? Ну, готов?
– Я в газовую камеру готов, – резко ответил Хэмилтон. – И она для меня тоже почти уже готова.
Карие глаза Марши расширились; ее веселое оживление сменилось на серьезный, даже драматический тон.
– Ты о чем? Опять что-то секретное, о чем рассказывать нельзя? Милый, ты не говорил, что сегодня у тебя что-то важное. За завтраком ты дурачился и подпрыгивал, как щенок, разве что не тявкал.
– За завтраком я еще не знал. – Взглянув на наручные часы, Хэмилтон безрадостно поднялся на ноги. – Да, давай поедим как следует. Возможно, напоследок. И возможно, это последняя экскурсия, на которую я отправлюсь.
Но он не успел добраться до выхода с территории, не говоря уже о ресторане за охраняемой зоной. Его остановил посыльный в форме, протягивающий аккуратно сложенную распечатку.
– Мистер Хэмилтон, это вам. Полковник Эдвардс приказал передать.
Дрогнувшими руками Хэмилтон развернул бумагу.
– Ну, – мягко сказал он жене, – вот оно. Пойди посиди на веранде. Если я не вернусь в течение часа, ступай домой и пообедай консервированной свининой с бобами.
– Но как же так? – беспомощно взмахнула она руками. – Ты так говоришь… мне страшно. Ты знаешь, что там?
Да, он знал. Наклонившись к жене, он поцеловал ее в алые, влажные и слегка дрожащие губы. А затем направился широким шагом вслед за посыльным в штаб-квартиру полковника Эдвардса, в те комнаты для совещаний на высшем уровне, где уже торжественно заседало все руководство компании.
Когда он уселся, то сразу почувствовал вокруг себя густой, богатый оттенками запах бизнесменов среднего возраста: сочетание сигарного дыма, дезодоранта и дорогого обувного крема. Над длинным стальным столом тут и там звучали негромкие разговоры. Во главе стола сидел сам старина Эдвардс, за бруствером из огромной кучи докладов и формуляров. Строго говоря, у каждого чиновника был свой окопчик из оправдательных бумаг, раскрытого дипломата, пепельницы и стакана с теплой водой. Напротив полковника Эдвардса грузно восседала еще одна фигура в форме – Чарли Макфайф, глава службы безопасности, чьи сотрудники шныряли по ракетному заводу, выискивая русских агентов.