Я сидел в лаборатории, через микроскоп изучая клетки мыши №10, когда на экране монитора высветились крупные буквы: «БАБУЛЯ». Я с неохотой оторвался от работы, хотя еще вчера обещал набрать бабушке после того, как размещусь в общежитии.
– Привет, ба! – сказал я, глядя в монитор, на котором появилось улыбающееся лицо моей старушки. После того как я покинул Землю, она еще сильнее осунулась. Щеки впали, но для любимого внука Ба старалась держаться, не подавая виду, как измучила ее болезнь.
– Привет, Костя! Почему не позвонил после приземления? – бабуля укоризненно покачала головой.
– Прости! Я только разместился и сразу завалился спать. А сегодня планировал тебе позвонить после работы!
– Вымотал полет? – я увидел тревогу в глазах старушки.
– Да как всегда! Разве можно долететь до Марса без приключений? – я развел руками. – То космический мусор на пути, то солнечная буря. А! Добрались и ладно! Как ты там?
– Да ничего особо за неделю не изменилось – старею, умираю.
– Лекарства не помогают? – я вывел на экран ее медицинскую карту и начал сверять параметры. Лейкоциты взлетели выше нормы, тромбоциты зашкаливают – даже неделю назад значения были в разы меньше.
– Да что лекарства… – Бабуля улыбнулась снова и в уголках глаз заиграла веселая искра, – Справлюсь! Расскажи, как твоя лаборатория?
– Ох, – я огляделся вокруг, – тут столько медицинской техники. Тестовый полигон находится в другом знании, а здесь я только пациентов осматриваю.
– Костик, я так тобой горжусь! Пошел в отца и деда. – Она на секунду нахмурилась, будто пытаясь вспомнить слово. – У нас… медицинская династия получается.
– Да, бабуль, так и есть.
Бабушка на пару секунд замолчала, а я заметил, какой бледной стала ее кожа. Болезнь, которая бушевала сейчас на Земле, убивала мою старушку, а я силился найти лекарство, но пока никак не мог ей помочь.
– Какое у тебя расписание, Кость? Когда я буду твоего звонка ждать? – бабушка взяла в руки календарь, на котором писала карандашом важные даты.
Я открыл график у себя на планшете.
– Пару дней поработаю тут в лаборатории по вечерам, днем прием пациентов, а через неделю отправлюсь на полигон, где будут испытания перегрузок команды реагирования. Там им штатный врач край, как необходим.
– Ты позвони мне по возвращении, ладно? – попросила Ба с надеждой.
– Конечно! Я тебе еще фото пришлю, посмотришь, где я работаю. Только Клавдии Семеновне не показывай – все же режимный объект.
И мы звонко расхохотались: приятно было видеть улыбающуюся бабушку, но я понимал, сколько сил у нее отнимает любой разговор со мной.
Лидии Петровне Симоновой, моей бабуле, было 104 года. Она воспитывала меня после гибели родителей, когда мне только исполнилось 12. Бабушка, как и многие миллионы людей, несколько месяцев назад внезапно начала угасать, и ни один врач не мог понять, что с ней, пока на Земле не объявили глобальную пандемию.
Клавдия Семеновна, ее сиделка, на прощание перед моей экспедицией, требовала, чтобы я придумал какое угодно лекарство, чтобы бабушке стало лучше. Я пообещал, что вернусь не с пустыми руками. Именно над лекарством я и работал, когда раздался звонок с родной планеты.
Мы попрощались с бабушкой, я вернулся к микроскопу: последняя из десяти мышей прошла полное обследование и была готова к первому тестированию.
Я не представился. Меня зовут Константин Симонов, мне 36 лет, я врач и микробиолог, с 31 марта 2153 года работаю на Марсе в рамках научной миссии «Zaslon-5.3.0». Моя основная работа – штатный врач для команды испытателей марсианского поселения. А вот в нерабочее время я занимаюсь изучением лекарства против заболевания, носящего имя «Смерч».
Комплекс, где размещена моя лаборатория, принадлежит АО «Заслон», который на Земле занимается разработкой проектов заселения планет. После того как люди заселили Марс в 2098 году, здесь постоянно проводятся научные исследования, чтобы корректировать программы распаковки городов на других планетах в соседней галактике.
Вот такой абсурд – мы научились преодолевать сверхзвуковые барьеры, а сейчас на Земле миллионы человек гибнут, не в силах побороть «Смерч». Беда в том, что люди больше трех десятилетий назад столкнулись с тотальным бесплодием – в мире за эти годы родилось всего несколько детей.
Новые люди не рождаются, многие гибнут, что может привести к глобальному кризису. Пока одна команда борется с проблемой рождаемости, вторая – с пандемией.
Но я отвлекся.
Научная миссия «Zaslon-5.3.0», в которой я участвую, предполагает, что команда тестировщиков через неделю погрузится вглубь планеты. Несколько недель назад в 3500 км от нашего города зафиксировали какую-то сейсмическую активность: ребята должны проверить, пригоден ли этот участок Марса для жизни. Нет ли вирусных, бактериальных, тектонических угроз. Они испытают новое оборудование, которое АО «Заслон» разработал для освоения новых планет – различные тесты будут проводиться в течение полугода. А я там нужен для контроля за состоянием команды и решением нештатных ситуаций – обследования, считывания показаний, анализа работы организма тестировщика в условиях перегрузок. Для врачей на Земле очень важно, как себя будет вести человек, находясь вне привычной жизненной среды.
