Боже, как же я люблю поспать!
Если женщина регулярно не высыпается, она быстро стареет.
Это давным-давно ясно всем, но только не моему мужу.
В ту минуту, когда он, проснувшись, будит меня, я убить его готова!
Вот и сегодня утром то же.
Он закряхтел, завозился, и в щеку мне ткнулось что-то жесткое и колючее.
Я вздрагиваю – в мой сладкий сон грубо вторгается нечто совсем уж неприятное.
Вздрогнув, просыпаюсь.
А проснувшись, понимаю наконец, что это утренний, постельный поцелуй моего мужа, обросшего за ночь жесткой щетиной.
Говорят, будто во Франции мужчины бреются еще на ночь.
Я потягиваюсь с крамольной мыслью: «Хоть бы раз в жизни проснуться в одной постели с французом!»
Муж, накинув халат, потопал в ванную.
И хотя мне все еще хочется спать, я тоже встаю и, полусонная, плетусь на кухню.
Этот ранний поход на кухню в нашей семье имеет принципиальное значение.
Супруг мой считает, что по утрам жена должна подавать мужу завтрак и поцелуем провожать на работу.
Он считает этот утренний ритуал одним из основных критериев семейного благополучия, показателем верности семейному очагу и яркой демонстрацией безграничной любви.
И вот я на кухне.
В халате поверх ночной сорочки.
Нечесаная, неприбранная, неумытая, готовлю кофе и бутерброды.
Ясно, каково мне?
Привести себя в порядок я просто не успеваю.
Мой муж только просыпается медленно, а все остальное, от умывания до одевания, делает с неимоверной быстротой.
И поэтому появляется на кухне, готовый к поглощению завтрака, буквально через несколько минут после своего подъема.
И моего естественно.
Вот поэтому, кое-как замотанная в халат, я с гадким чувством неполноценности подаю на стол бутерброды, наливаю кофе и слушаю его пространный монолог о том, почему вот он по утрам всегда бодр и свеж, с хорошим настроением, а у его жены, то есть у меня, оно неизменно кислое и вялое.
Сказать ему, что женщине, прежде чем показаться мужчине, нужно привести в порядок хотя бы свое лицо?
Вот и сегодня я ему ничего не говорю.
Что толку?
Разве хоть один мужчина поймет простое и естественное желание женщины – нравиться мужчине всегда, в любой ситуации, ранним утром и поздним вечером.
Даже если это твой муж!
Даже если в этот момент ты и не осознаешь такого желания.
Ну, вот он и поел.
Сильный. Здоровый. Сытый.
Я провожаю его до дверей.
Сонная. Вялая. Некрасивая.
– Ну пока, соня! – целует он меня в никакие мои губы.
– Пока, милый, – отвечаю я.
И – спать, спать, спать…
Второе мое пробуждение куда легче и приятнее первого.
Приснился радостный, светлый сон.
И хотя сны свои я никогда не помню, от этого сна в душе осталось какое-то странное, необычное ощущение нового и неожиданного.
Я полежала немного с закрытыми глазами, пытаясь удержать в себе то немного зыбкое, что еще связывало меня проснувшуюся со мной сонной.
Но оно, это зыбкое, быстро утекало сквозь дневной свет, таяло, как призрак, и наконец совсем исчезло.
Все.
Пора вставать.
Встала.
Включила музыку и немного – пять-семь минут – размялась.
Чтобы окончательно проснуться, поборола свою лень и сделала зарядку.
Капельку бодрости для тела и самоутверждения для разума.
Теперь под душ.
Под душем я стою долго.
Люблю эти нежные струйки.
И опять ловлю себя на мыслях о чем-то приятном.
Только вот никак не могу понять, о чем именно.
Но и блаженную эту процедуру пора заканчивать.
Обтираюсь большим махровым полотенцем.
Чищу зубы.
Для женщины абсолютно здоровые зубы – великое счастье.
Жаль только, что это настоящее счастье так же редко в нашей женской жизни, как и идеальный макияж перед важной встречей.
Хотя, если уж говорить о косметике, я стараюсь ею пользоваться как можно меньше, зато самой лучшей.
Помада должна лишь оттенять губы от лица, чтобы мужчина – любопытнейшее из всех животных, – глядя на них, постоянно испытывал чувство таинства и загадочности.
Чуть-чуть пудры, чтобы скрыть мелкие, едва видимые морщинки.
Хорошо видимые уже ничем не скроешь.
Чуть заметный румянец.
И – за глаза.
Пожалуй, у меня это самое тяжелое.
Бог обделил меня большими красивыми глазами.
Они у меня блеклые, невнятные какие-то, да и реснички не задались.
Впрочем, кроме мужа по утрам, у меня их такими никто и никогда не видел.
Сейчас мы глазки свои увеличим.
Конец ознакомительного фрагмента.
