Звук шагов, казалось, ударялся о невидимую преграду и тут же затухал, будто растворяясь в звукоизоляции.
Он шагнул в помещение, вернее, правильно было бы сказать, в нечто. Оно не имело определенной формы, изменялось с течением времени, которое, казалось, замерло, но тем не менее неумолимо спешило. Стены были цвета льда, но переливались от кристальной прозрачности до абсолютной непроглядности.
Человек шел, ступая среди множества статуй, застывших в нелепых формах. Они будто бы тянулись туда, к обрыву, но лица изображали агонию, будто нечто тянуло их против их воли, причиняя боль. Их было много, сначала десятки, потом многие сотни и становилось все больше. Каждый зал был забит ими.
Странник остановился и посмотрел наверх. Там, где-то очень высоко, блестело белое пятнышко, отбрасывая лучи, будто через ледяную призму. Он сделал шаг и услышал хруст, будто бы кто-то тяжелым башмаком наступил на хрупкий стеклянный бокал. Он глянул вниз. Фигура, как будто запертая в ловушке изо льда, простирала кверху руки, то ли прося о помощи, то ли молясь. На одной из кистей не было пальцев, а рядом лежала небольшая кучка крошки.
Он пошел дальше, не обращая более внимания на хруст, который раздавался с каждым шагом.
Материя вокруг начала меняться, приобретая черты готических храмов, но все так же переливаясь темным холодным цветом. На стенах появились линзы кристальной чистоты, похожие на витражи. Однако за ними не было голубого неба и белых облаков, не было туч и капель дождя. Вообще ничего не было. Мрак сочился оттуда, но был совершенно другим. Это было нечто ледяное, что невозможно потрогать, лишь ощутить внутри себя, ведь в каждом жила частичка этого.
Странник шел дальше. Статуи стояли плотными рядами, заслоняя проход, будто бы собрались на смотр. Он свалил несколько штук, затем ломал им ноги, просто сваливая в сторону. Путь сильно замедлился, но тем не менее он упорно шел вперед. Туда, где находилось то, что влекло его. Влекло их всех, каждое создание, каждую частицу вещества.
Время, на котором все так зациклены в обычной жизни, здесь не имело никакого смысла. Оно было неким параметром, который как бы отсутствовал здесь. Да и самое понятие «здесь» никак не было связано с этим местом. Это место – одновременно все, весь мир, собранный в единой точке, сжатый и изуродованный, и одновременно ничего. Этого всего не могло существовать, просто потому, что не могло. Но оно было.
По залу прокатывался грохот падающих фигур. Несколько раз странник будто бы слышал стоны и всхлипы. Но разве может такая мелочь остановить его. Его, стремящегося туда, вглубь. Он не знал, что его там ждет, поэтому он шел, повинуясь некоторому внутреннему желанию. А оно тянуло, неумолимо тянуло. Не позволяло останавливаться. Любое промедление он считал за унижение, а это причиняло боль.
Все ближе, он чувствовал, как становится ближе к своей цели. Вот-вот и сможет прикоснуться к ней. Многие предшественники уже дошли до этого, и оно было совсем близко.
Он преодолел последний ряд и… Все. Далеко ровная поверхность пола, а больше – ничего. Вокруг исчезли колонны, стены, даже потолок. Исчезла сама материя. Исчезло само понятие реальности. Воздух, будто заряженный озоном после грозы, стал как натянутая нитка, которая может лопнуть при одном-единственном вдохе. Воздух стал вязкий и тяжелый.
Каждый шаг давался все труднее, и каждое движение клонило его вниз. Но он шел. Плащ все крепче обнимал плечи и стал настолько тяжелым, будто бы был из металла, а не из обыкновенной шерсти.
Странник шел. Шел, превозмогая себя, превозмогая физические возможности живого существа. Он буквально чувствовал на себе взгляд тысяч глаз тех, кто остался позади. Их лица, по-прежнему изображавшие агонию, теперь уже не казались таковыми. Они выражали гнев и желание уничтожить любого, кто продвинулся дальше, чем они.
Странник был жив, но уже почти не двигался. Его ноги подкосились, и он упал на колени. Сложно сказать, сколько прошло времени, ведь оно столь неуловимо, но, собрав силы, он скинул с себя плащ и последние одежды. Мгновенно спала тяжесть. Он встал и двинулся вперед, прежде взглянув на тех, кто остался позади.
Через несколько шагов пропало все. Все, что можно было бы счесть реальным, исчезло. Теперь впереди лишь что-то мерцало таинственным светом, оттенки которого перемешивались в абсурдном танце, исторгая из этого невероятного соития все более и более изощренные оттенки.
Странник будто приближался к этому свечению, но шел он не по полу. Под его ногами была самая что ни на есть настоящая тьма. Тьма настолько густая, что ее можно было держать в руках, изменять ее форму и снова растворять в безграничье себе подобной пустоты.
Странник сделал еще несколько шагов, как почувствовал легкое дуновение ледяного ветерка. Затем спустя еще несколько шагов это был стремительный порыв ветра, обволакивающий и пронизывающий до самых костей.
Но он стих так же неожиданно, как и появился, и странник все быстрее приближался к таинственному мерцанию. Он чувствовал, как сердце бьется быстрее, как изнутри наполняет жар, на лбу выступил пот.
