Двадцать минут. Ровно столько занимает у меня дорога от метро до дома. Это если идти через гаражи. Говорят, там опасно. Бомжи, алкаши, бродячие собаки.
Тем не менее, я всегда хожу через гаражи. Ну что со мной будет? Убьют? Обидно, конечно, но на том свете огорчаться будет трудно. Тем более, плакать по мне некому. Не родителям же. Правда, отец настаивает, чтобы я шла домой по освещенной улице, но как он из своей Англии проверит?
Позади послышались шаги. Я резко обернулась. Все-таки немного осторожности не помешает. А, нет, это просто какие-то парни. Идут, разговаривают. Думаю, не привяжутся. Тем более, что мне уже надо поворачивать к рельсам.
Когда я кому-то говорю, что живу рядом с железной дорогой, меня жалеют. Мол, шум, гам. На самом деле, тут ходят только товарняки, и те раз в сутки. Единственный риск – не успеть перейти дорогу до поезда. Тогда я могу опоздать в институт – товарняки обычно проходят минут пять-шесть.
На бетонных блоках рядом с рельсами, как и всегда, восседала компания пьяных мужиков с бутылками. Я ускорила шаг. Меня никогда не трогают, но все равно некомфортно.
– Девушка, не хотите к нам присоединиться? – встал с блоков один из мужчин.
– Нет, я тороплюсь, – улыбнулась я виновато.
Обычно этого хватает. Но не в этот раз. Мужик подошел ко мне и схватил за руку.
– А мы настаиваем! Не ломайся, крошка.
– Пустите меня! – прошипела я, пытаясь освободиться.
И что мне делать? Подозреваю, они зовут не выпить…
Что-то мелькнуло сбоку. Мужик отлетел на пару шагов назад, отпуская мою руку, и схватился за лицо. Между пальцев у него потекла кровь.
Меня кто-то обнял сзади. Я рефлекторно дернулась, пытаясь освободиться. Кто это? Их сообщник? Но зачем он тогда ударил того пьянчугу?
– Спокойно, – шепнул мне на ухо мужской голос. Потом добавил громче: – Еще раз увижу кого-то рядом со своей девушкой…
Дальше пошла непечатная лексика. У нас даже первоклассники в школе так не ругались, а уж они-то материться умеют.
– Пошли, – сказал мне парень и, приобнимая за талию, увлек в сторону железной дороги. – Аккуратно. – Он помог мне перебраться через рельсы и вывел на освещенный участок. – Тебе куда?
Я указала на дома в нескольких метрах.
– Ясно. Извини, что облапал, но так надо было. Иначе эти уроды не поверили бы.
– Ничего. Это вам спасибо, – смущенно ответила я, поворачиваясь к своему спасителю.
В свете фонаря передо мной стоял парень примерно на голову выше меня. Растерянный взгляд из-под растрепанной, неровной темной челки. Левую щеку наискосок пересекал шрам. Я скользнула взглядом по его лицу, фиксируя все это, и тут же по привычке опустила глаза. На парне были чуть потертые джинсы, черная куртка и высокие ботинки. Гриндерсы, кажется.
– Стас, – протянул руку мой спаситель.
Я удивилась, но тоже представилась:
– Катя.
Он чего-то ждал. Ах, да. Я пересилила себя и тоже протянула руку. Ладонь парня оказалась теплой и немного шершавой на ощупь. Этот самоубийца ходит зимой без перчаток? Впрочем, судя по тому, что его куртка выглядит слишком легкой для февраля… Повезло человеку. Либо закаленный, либо отмороженный.
– Пойдем, провожу до подъезда, – предложил он.
– Спасибо, тут недалеко. Не стоит.
– Да ладно, мне не трудно, – улыбнулся Стас. – Или ты боишься, что кто-то увидит?
Я помотала головой. Кто увидит? Мать домой поздно приходит, а больше некому.
– Тогда почему?
– Просто… – замялась я. А правда, почему? – Проводите, если так хочется.
– Давай сумку, донесу.
Я поспешно прижала к себе сумку, в которой лежали конспекты, ключи от дома, кошелек и телефон.
– Спасибо, она легкая, – соврала я.
– Не бойся, не украду.
Я покраснела. Он что, читает мои мысли?
– У тебя на лице все написано, – рассмеялся Стас. – Ты в каком доме живешь, в этом?
– Нет, вон в том, дальнем, – призналась я.
– Пошли. Только давай на «ты», я ненамного тебя старше.
– Хорошо, – после паузы согласилась я.
Ну не умею я обращаться вот так просто к незнакомому человеку.
Наконец мы дошли до подъезда. Я чувствовала себя крайне неловко. Пригласить к себе домой не могу – это уже как-то слишком… обязывает. Но просто так распрощаться будет невежливо. Ладно, я и так не образец хороших манер.
– Еще раз спасибо, что защитил, – выдавила я из себя улыбку. – Пока.
– Пока, – с легким сожалением сказал Стас.
Из его глаз ушла растерянность, уступив место наглости. И это ему шло. Я даже немного пожалела о том, что мы больше никогда не увидимся.
Дома я первым делом зашла в комнату матери и подошла к зеркалу. Ну, и на что же ты надеялась, дорогая моя? Действительно, меня иногда заносит.
Нужно чаще смотреться в зеркало. Только в голову придет бред о том, что я могу кому-то понравиться – р-раз, и вспомнить свое отражение. Веснушки, синяки под глазами, торчащие дыбом волосы, маловыразительную морду лица. И все, никакой завышенной самооценки. Единственное, что мне хоть немного нравится в своей внешности – цвет глаз. Голубой, с зеленоватым отливом. Но если вернуться из любовных романов в реальность – сколько парней будут рассматривать глаза?
