Ночью выпадет снег: тучи сгущаются грозно,
Полчища хриплых ворон накрывают город.
А раскаяться ведь никогда не поздно,
Лишь бы снежинка скорби не легла за ворот.
Помнишь, любимая, как мы шли по снегу,
Который, как яблоко на зубах, скрипел под ногами,
Помнишь, любимая, эту странную негу,
Растоптанную нашими башмаками?
И черное солнце в облаке чудном светилось,
И дятел долбил кору замерзшего дуба,
И снегирь свиристел сердито – скажи на милость,
Куда все девалось это, люба-голуба?
Ночью выпадет снег – хороший такой, хороший!
Что это – праздник иль обычная самоволка?
И охотники, обрадованные порошей,
Пойдут поутру на зайца или на волка.
Пристрелят, наверное, и на шесте потащат,
Счастливые, убитого волка к своему зимовью,
И мудрость звериную, закурив папиросы, обрящут
В костре дремучем, насыщенном волчьей кровью.
А мы с тобою будем стоять на балконе,
Глядеть на снег, который не перестал кружиться,
И будем молиться радостной, словно смерть, иконе:
«Не дай нам ни раздружиться, ни вооружиться!»